Время дня: ночь

Если некоторые главы этой повести оказались не совсем удачны и даже скучны и нелепы — это не вина автора… Такова наша жизнь. И то, что излагается тут — всего лишь её слепок, возможно и не очень удачный, поскольку не всё в жизни, может быть, достойно описания…. По крайней мере, через это повествование читатель будет знать, как не должно быть…

Впрочем, ведь, не всё в жизни негативно! Так? Проверим это на дальнейшей судьбе Сашки Волгина — бросим его на несколько лет вперёд, скажем, в год Орвела — опустим следующий рулон плёнки в проявитель, и вместе с лучом света проникнем сквозь неё на экран прошедших человеческих жизней…

Итак, прошло несколько лет. Сашка поступил в институт, женился. Да! Конечно, на одной из прихожанок отца Алексея. Удачно? В нашем дальнейшем изложении это — вопрос, не имеющий значения. Сашка становится отцом… Его жена — одна из тех, что мимолётом попадалась взору читателя предшествовавших страниц. Это — женщина в синем берете, не расстававшаяся с портативным магнитофоном, при помощи которого записывала каждое слово отца Алексея.

Почти все приходят к этому выдающемуся священнику с надломленной судьбой… И он всех принимает, утешает, "берёт под своё крыло". И благодарные этим вниманием, люди становятся преданными ему "до жизни" или "до смерти"…

Так, после неудачного брака, оставленная любовником, она — тоже не исключение. Из жалости или из какого-то иного, неведомого нам наития, "прочитанную книгу" с рук на руки передают приятелю, чтобы тот, будучи религиозным доброхотом и филантропом "выручил" обоих. Так "Настасья Филипповна" оказывается всё ещё кому-то нужна… А именно — утешителю многих скорбящих в этой мирской юдоли — необыкновенному священнику, из подмосковной деревни…

Почему она выбирает Сашку? Может быть, чтобы "выбить клин клином" или показать своему "бывшему", что и она "не лыком шита"… Впрочем, не неисповедимы пути Господни…

Религиозная деятельность отца Алексея разворачивается. Он находит связь с Западом, откуда получает и распространяет запрещённую властями литературу, магнитофонные записи, диафильмы, налаживает контакты с баптистскими активистами, к нему "валит валом" интеллигенция, вдруг начавшая видеть в христианстве выход из тупика, в который их загнала советская идеология. Его прихожане создают целую "сеть", так называемую — "домашнюю церковь". Всё это происходит, как бы само собою, без специальной организации. Мыслящие и жаждущие, утомлённые бесплодными поисками, люди сами собираются вокруг выдающегося интеллигентного мыслителя, и ему волей — неволей приходится ими управлять, стараться удерживать их, порою, безудержные порывы, граничащие с антисоветской деятельностью и диссидентством…

К тому времени, когда начинается волна религиозных преследований, коммунальная квартира, где живёт Саша Волгин, благодаря активности его супруги, становится, одним из центров, где каждый день собирается верующая инакомыслящая интеллигенция для общения, обмена и распространения религиозной информации.

Наступает год 1984-ый… Кто-то позднее скажет: "Слава Богу! Пророчество Орвела не сбылось!" Неправда! Если не сбылось, то где такие люди, как Варлаам Шаламов и отец Алексей?!

…84-ый год пришёл незаметно ещё раньше! И продлился дольше: для "отмывания" сегодняшней истории, именно после 84-го, органически перелившегося в "перестроечную" эпоху, начинают убивать и убирать передовых журналистов, священников, всех неугодных, цинично прямо и беззастенчиво открыто… Но всё это ещё впереди, сравнительно не скоро… А пока…

Сначала забирают Никанорова… В последнее время Саша с ним виделся редко. И только после его ареста, неожиданно узнал о том, что Володя без благословения отца Алексея тайно принял сан католического священника, развил активную деятельность по перетягиванию прихожан отца Алексея из православия в католицизм, организовал религиозную школу для детей. За это последнее дело ему грозил большой срок. Поэтому, наверное, он "раскололся" сразу, предпочёл заложить "всех и вся" в обмен на свободу и выезд за границу на "Постоянное Место Жительство". Поскольку расстричь священника, тем более католического, КГБ не имело возможности, такая сделка оказалась взаимовыгодной.

Вторым "загремел" другой активист по распространению ксерокопий, некий Марк Сергеев. Он получил три года лагерей за "антисоветскую агитацию и пропаганду", но вскоре был освобождён в обмен на обличительную статью в газете "Труд", направленную против отца Алексея.

Третьим "полетел" один их баптистов, часто посещавших Сашину квартиру и сотрудничавший с его женой в распространении звукозаписей.

Четвёртым — оказался Санитар.

Пятым кандидатом должен был быть отец Алексей…

В связи с этим весы советского "правосудия" под предводительством КГБ не миновали вновь накрениться против Сашиной судьбы. Кто-то, без лица, в пиджаке и галстуке, достал из сейфа папку с делом Волгина и начал сопоставлять факты…