Время Других (СИ)

Ну и наконец наша звезда — ослепительная Лейла. За это время она окончательно превратилась в роковую восточную красавицу, не чурающуюся некой экстравагантности. Чем еще иным можно объяснить ее наряд, более приличествующим сцене из фильма, нежели предстоящему мероприятию. Ах да, я не уточнил, не просто фильма, а порнофильма, из раздела БДСМ. Интересно, где она смогла достать этот облегающий черный кожаный наряд, дополненный маской и самой настоящей плетью, Неужели секс-шоп ограбила. Но Турция же мусульманская страна. Что-то я в Мармарисе таких магазинов не встречал. Стало быт с собой привезла. Вот так нежданно-негаданно узнаешь о людях самые сокровенные их тайны.

Лейла изящным жестом послала в мой адрес воздушный поцелуй, а потом дала отмашку своим бойцам.

В соответствии с планом, разработанным Мохнатым, сам он должен был бросится на «Обнулителя» и постараться вывести его из игры. Мне было поручено проделать то же самое с Лейлой. Черный и Белый оставались в резерве, ожидая того момента, когда заработают их Умения.

После отмашки Лейлы все и понеслось. Вернее не понеслось, а полетело. Сначала высоко вверх полетел Мохнатый, будучи подброшенным одним из бойцов Нимфы. Приземлился на землю он с отчетливым шмяком. Впрочем, это не могло ему бы слишком повредить, если бы на него сверху не свалился сначала Черный а потом Белый. К тому же на вершину этой кучи малой взгромоздился один из бойцов Лейлы и начал ногами и кулаками ее утрамбовывать. А вот я лететь не стал. Рабы Нимфы подхватили меня под руки и подтащили к старой знакомой.

А потом я очень разозлился….

А потом появился Мамушка.

— Я верил! Я верил, что ты победишь! — завопил Мамушка, выскочивший невдалеке, как черт из табакерки. Теперь окончательно прояснилось, что существует он только в моем воображении, поскольку ни Черный ни Белый на его появление совершенно не отреагировали. Разве что Мохнатый понимающе ухмыльнулся.

Впрочем и не удивительно, поскольку они были очень заняты, попеременно пиная ногами бессознательные тушки рабов Нимфы. Особенно доставалось «Обнулителю».

Сама Лейла тихонько лежала в сторонке, связанная по рукам и ногам, невесть откуда взявшейся веревкой. В веревке, присмотревшись, я опознал плеть, распущенную на отдельные жгуты и связанные узлами в одно целое. Голову Лейлы в районе виска украшала отчетливо различимая ссадина.

— Стоять! Боятся! — завопил я сам себе, реагируя на ухмылку Мохнатого. Вернее не сам себе, а той своей части, которая связана с «Умником», и которая в силу своего перфекционизма, сродни идиотизму, пыталась тут же погрузится в пучину самокопания, на предмет того, а по каким собственно признакам я определил появления ухмылки на морде у пса. И это вместо того, чтобы подсказать мне, а что собственно говоря, здесь происходит.

От противоречия, раздирающего меня изнутри, меня спас все тот же Мамушка, который захлебываясь от восторга сообщил, что поставил крупную сумму на мою победу. И теперь у него появились средства на то, чтобы приобрести подарок для своей будущей невесты. Оказывается там, в их Эмпириях, за нами наблюдали и делали ставки. И ставки на победу Лейлы составили один к пятидесяти, причем не в нашу пользу.

Приятно, конечно, когда в тебя так верят. Но мне бы разобраться, что же тут случилось. Однозначно, мы победили. И по утверждению моих друзей, сделал это я единолично. Вот только непонятно как. Последнее, что сохранилось в памяти, это то, что я очень разозлился.

Глава восьмая. Все совсем не так, как кажется

Внезапно на тело накатилась какая-то непривычная слабость. Захотелось немедленно оказаться у себя на яхте, спуститься в капитанскую каюту и завалиться в одиночестве на траходром, под который предыдущий владелец выделил большую часть своего спального помещения.

Ноги буквально подкосились и я неуклюже присел на лежащий поблизости валун. Я как будто провалился в плотный туман сквозь который приглушенно звучали незнакомые голоса, отдававшиеся в висках раскатами боли. Поле зрения сузилось до нескольких метров, и очертания предметов окружающего мира расплылись темно-бурыми пятнами. Чтобы не видеть эту несуразицу я закрыл глаза. Не помогло. Вместо размазанных пятен перед глазами с периодичностью в доли секунд начало возникать изображение, схожее с желто-зеленым экраном монитора, по которому с ураганной скоростью мельтешили строчки непонятного текста. Изображение на мгновение приобретало четкость, а затем рассыпалось потоком стремительно разлетающихся пикселей. И так снова и снова. Все это сопровождалось треском помех чем-то напоминающих щелчки, издаваемые стадом спятивших кашалотов.

Потом, по щелчку, все исчезло и в голове появилась полная ясность.

Результатом этого стали сразу три значимые для меня события.

Во- первых, я детально вспомнил все, что случилось после того, как рабы Нимфы подтащили меня к Лейле и меня охватила безудержная ярость.