Время гарпий

— Ну, конечно! — подтвердила она. — Заставила их во второй раз включить камеру и изъять мощный роутер! Чтобы хоть как-то «перекрыть линию»! Ведь статьи «Огурцовой перекрыли линию» уже были готовы. Так они вышли, когда она уже свои ощущения описала! А они вошли к ней, потоптались… и решили вообще оттуда уходить! Они даже наркотики ей не подбросили, потому что источник заявил, что у нее в квартире два автомата, разобранная бузука, ящик с реактивными снарядами.

— Ты что, сразу не поняла, что начался фарс? — спросил Гермес, откинувшись на спинку стула.

— Нет, представь себе! — огрызнулась Келайно. — Ведь она должна была понимать, что это как бы против нее выступили чеченцы! Она должна была разбираться с ними! А мне ведь еще надо было все это организовать!

— А она начала разбираться с вами? И тут же выяснила, что вы — не чеченцы и понятия не имеете, что за «двести наций» на нее обиделось… Да все так и есть! — саркастически рассмеялся Гермес. — Я тоже очень долго злился на старика, но она ведь честно сказала, что когда к ней пришли с обыском, все уже было кончено, время поменялось. Сейчас мне даже жаль старика, заставил действовать его в несвойственной манере. Надо было пропустить ее! Дать ей премии, славу, признание… она бы сама почила на лаврах и прекратила писать!

— Ты в этом уверен? — с нескрываемой издевкой спросила Келайно. — Она первым романом заявляла права на сны и пост стражницы при душах! Это понимали лишь посвященные, но пропускать ее было нельзя.

— Мы лишь оттянули время, остановили его на некоторое время, а оно обрело иную реальность, с которой сейчас безуспешно пробуют бороться методами «дебилов и ушлепков», — ответил Гермес. — Раньше иная реальность была только в художественных образах, которым можно было выставить барьеры. Ее надо было вынимать из Интернета гораздо раньше — медными трубами! Деньги могут переформатировать кого угодно! А они сейчас с Уранией пытаются сами отформатировать денежные потоки! Ее оставили в Интернете с ее огуречным образом, где все вынуждены создавать свои образы. Многим это нравится, это нечто вроде детской игры в прятки. Она не прячется, а все тупо бубнят, что она «скрывается под ником Огурцова»! И как бы мы не поддерживали ее скандальный имидж, но именно он вызывает интерес.

— Любое предположение — это начало цепочки событий, которая нам изначально неизвестна! — прошипела Келайно. — Ты же понимаешь, что гарантированный результат можно было получить только в одном случае — если остановить время! Это мы сейчас с тобой пока беседуем в центре Москвы, в кафе. А где мы бы с тобой могли оказаться гораздо раньше, если бы все прочли ее прозу, как вполне очевидного победителя различных конкурсов? Ведь смысл их проведения был в том, чтобы выбрать вещи, которые заведомо прочесть невозможно!

— Согласен! Мы действуем в логике развития наших образов, — кивнул в ответ Гермес. — Мы пытаемся остановить время. То, что должно смертельно ее ранить, она принимает, как отличительную особенность нашего образа… Хотя мне сложно представить, как глубоко личную трагедию, крах всех жизненных устремлений — можно рассматривать проявлением и развитием художественного образа…

— Именно, что развитием! — с ненавистью выкрикнула Келайно. — Это же паучиха! Ты разве не чувствуешь? Она будто опутывает нас паутиной!

— Не надо утрировать, — улыбнулся Гермес. — Мы же с тобой знаем, что настоящая и непревзойденная паучиха у нас ты! У этой мерзавки более сложный механизм воздействия! С ней сейчас старшие сестры, а она прорывается к младшим. Хотя она должна была понимать, что младшие сестры ей спасибо не скажут, воспринимая все, как должное. Да и личные проблемы ее должны были полностью поглотить… Но заметь, она вовсе не пытается с нами бороться так, как мы этого ожидаем! Она использует наши желания, дописывая для нас свой идиотский счастливый конец в духе типичных дебилов и ушлепков!

— Да откуда, скажи, она может знать наши желания? — возмутилась Келайно. — Мне кажется, кто-то нас предал… Кто-то ей точно все сообщает заранее!

— Она снимает образ! — перебил ее Гермес, начиная терять терпение. — Она пропускает через себя, что мы на нее направляем, прикидываясь идиоткой, цепляя кусочки образов, которые идут за всем этим. Далее она помещает образ в русло своей дурацкой логики, как бы вдобавок помогая… развитию образа! А они у нас статичные, у них развития не предусмотрено.

— Все равно не понимаю! — призналась Келайно.