Время гарпий

Почти сразу после обыска в далекой провинции, в правоохранительные органы столицы обратились родственники 81-летней женщины. Они с удивлением обнаружили, что при помощи непонятно откуда взявшихся документов у квартиры пенсионерки появились новые собственники, а вскоре она и вовсе загадочно исчезла. По данному факту были возбуждены дела по статьям УК РФ 159 (мошенничество) и 105 (убийство). Оперативники выяснили, что документы о смене собственника были заверены у одного столичного нотариуса, которым оказался сын его бывшего сослуживца Вовочка. Изучив деятельность его деятельность, представители правоохранительных органов тут же вышли на след настоящей нотариальной мафии, от действий которой страдали как одинокие граждане, так и люди, имевшие семьи. Соблазн срубить палки по 28 «глухарям» был настолько велик, что делу был дан ход, хотя сразу же выяснилось, что информацию о появлении потенциальной жертвы участники группировки получали не только от работников Центров социального обслуживания столицы, представители которого ухаживали за пенсионерами, одинокими людьми, инвалидами, но и от сотрудников милиции. Обыск в нотариальной конторе Вовочки сразу дал всю фактуру по 70-ти с лишним случаях составления поддельных завещаний, доверенностей, договоров купли-продажи. А еще о двух десятках таких случаях признался сам Вовочка на допросе, размазывая слезы, обидевшись, когда следователи не разрешили ему позвонить папе.

Преступные схема завладения чужой недвижимостью были простыми и изящными. После сбора нужных сведений о «клиентах», к работе подключался Вовочка, сбивший банду из друзей своего личного тренера по фитнесу, бывшего неоднократного призера международных соревнований по восточным единоборствам. Вовочка с легкостью заверял фальшивые доверенности от имени жертв на право продажи квартир, при помощи которых и менялся собственник. В большинстве случае после его очередной аферы пенсионеры и инвалиды просто исчезали. Вовочка со смехом называл этот неприятный в целом процесс — «аннигиляцией».

В редких случаях старики успевали умереть сами до назначенной им «аннигиляции», о чем в контору Вовочки немедленно сообщали представители Центра социального обслуживания. Вовочка тут же регистрировал поддельные завещания на недвижимость, а также фиктивные договоры ренты — будто владелец жилья передал право собственности на недвижимость его заказчикам, который взялся за ним ухаживать. И далее начиналась чистая комедия, которую предвкушали все, включая социальных работников. Бедные родственники ушедшего в мир иной пенсионера, явившись к Вовочке оформлять наследство, вдруг выясняли, что он перед кончиной успел заключить договор ренты с крупным олигархом или криминальным авторитетом.

Даже судьи не могли удержаться от смеха, представляя, как солидные люди в роскошных костюмах и брендовых часах, с золотыми печатками, украшенными бриллиантами, — бегали для пенсионеров в булочную и выносили им горшки, пока их родственники парились на работе, пытаясь свести концы с концами. Жертвы Вовочкиных «аннигиляций», пытаясь оспаривать все это документы в судах разных инстанций, неизменно проиграли, однако внося в рутинную жизнь сущей и приставов юмористическую нотку. Процессы длились годами, новые собственники недвижимости приносили заверенные все тем же Вовочкой, копии или дубликаты завещаний, договоров и множество документов, а сами родственники неизменно выясняли, что не могут доказать, будто вообще имеют какое-то отношение к покойным. Как правило, у них исчезали свидетельства о рождении и даже семейные фотографии. Фирменным почерком Вовочкиных «разработок» были свидетельские показания участковых врачей и социальных работников, доказывавших в суде, что ни разу не видели мнимых родственников, а покойный пациент никогда о них не упоминал. Зато они хорошо помнили о помощи, оказываемой в уходе новым владельцем недвижимости. Некоторых исцов после таких представлений приходилось увозить с судебных заседаний на «неотложке».

С понятной ностальгией по прошлому старик вспоминал те времена, когда они всем отделом выезжали на дачу его отца на шашлыки. И кто бы мог увидеть «черного нотариуса» в обаятельном краснощеком пацане, с упоением катавшемся на трехколесном велосипеде. За ним приглядывала бабушка, мать Вовочкиного папы, милая интеллигентная старушка, обучавшая всех их детей французскому. И что же в ней было такого, чтобы Вовочка с невиданной жестокостью принялся «аннигилировать» всех одиноких старух внутри Садового кольца?..