Время гарпии

— Неважно! — недовольно буркнула так и не успевшая принять определенного облика демонесса. — И вообще, нечего говорить под руку! Я из-за тебя забыла, в кого хотела надуться.

— Может быть, в лягушку? — предположил Прокл, чуть ли не с улыбкой.

— Спасибо.

На месте надутого облака появилась огромная зеленая лягушка.

— Нет, это не то, — тут же проворчала она. — Если пораскинуть мозгами, то я…

— Лягушачьими? — встрял прокляторский продюсер. — Пораскинь, это будет забавно.

Лягушка раздулась еще пуще, и Глоха, чувствуя, что сейчас она непременно выдаст что-нибудь и вовсе неприличное, торопливо спросила:

— А какого рода представление вы хотите увидеть?

— Любую драматическую пьесу, пригодную для постановки на нашей сцене. Конечно, ваше актерское мастерство оставляет желать лучшего, но после того как вы помучаетесь часок на виду, о вас больше никто не услышит. Ваша бездарность станет прекрасным фоном, на котором гениальность истинных артистов воссияет еще ярче. Кроме того, настоящим художникам порой приходится черпать вдохновение из самых неподходящих источников.

Говорил продюсер спокойно и вроде бы серьезно, хотя Глохе и казалось, что за этим кроется насмешка.

И, похоже, не ей одной. Даже Косто, что заслуживало внимания в силу крайней невыразительности голого черепа и отсутствия у него каких-либо мимических возможностей, выглядел раздосадованным. Добродушный великан Велко начал хмуриться, и лишь Трент внешне оставался совершенно невозмутимым. Что являлось самым опасным признаком.

— Значит, если мы поставим для вас пьесу и насмешим вас, то вы нас отпустите? — спросила Глоха, стараясь не допустить скандала.

— Мы все покатимся со смеху, как только вы вылезете на сцену, — сказал проклятор. — Но вы все равно должны играть по-настоящему. Извольте сделать вашу пьесу истинно художественным произведением.

— Может быть, сделаем, как они просят? — обратилась Глоха к своим спутникам. — Лучше быстренько отыграть свои роли и уйти, чем спорить да пререкаться.

— Но нам потребуется реквизит, — сказал Трент.

— А когда ты лез сюда без спросу, чурбан неотесанный, ты подумал о реквизите? — любезно осведомился проклятор.

Волшебник уже совсем было собрался щелкнуть в направлении Прокла пальцами, но тут вмешался Велко.

— Мне кажется, некоторые люди просто не понимают, какое дурное впечатление производят на окружающих. Я и сам, когда заболел, долго не мог уразуметь, почему это все меня сторонятся.

Трент кивнул и опустил руку. Глоха вздохнула с облегчением: преврати волшебник продюсера во что-нибудь еще более противное, это, надо полагать, не понравилось бы всем прочим прокляторам, а их в театре собралось очень много. Конечно, у нее не было полной уверенности в том, что все донные прокляторы как один исполнены любви к продюсерам как таковым и лично к Проклу, однако это был не тот случай, когда стоило устраивать проверку.

— Ладно, с реквизитом попробуем обойтись своими силами, — сказал Трент.

— Да уж попробуйте, — фыркнул проклятор. — На подготовку вам отводится полчаса. И вот еще что — все пятеро должны исполнять роли первого плана. В нашем театре не принято, чтобы актеры отсиживались за кулисами. Кстати, и кулис тут не предусмотрено.

Он повернулся на каблуках и ушел.

— Полчаса! — раздраженно фыркнула Глоха, совершенно не понимая, к чему этот самонадеянный тип приплел какие-то загадочные кулисы. По ее представлениям они должны были находиться где-то далеко, у самого черта. Кому придет в голову отсиживаться у черта на кулисах. Или у черта все-таки не кулисы, а что-то иное? Куличи! Кулички!

«Неважно!» — сказала она себе на манер Метрии. Сейчас следовало думать о другом.

— Как можно сделать декорации, сочинить пьесу, отрепетировать ее и подготовить к постановке всего за полчаса? Это будет посмешище!

— На что они и рассчитывают, — сказал Косто.

— Точно! — воскликнула Метрия. — Теперь я вспомнила: они наняли строителей из Черной Волны, чтобы те довели до ума это здание, а потом стали заманивать сюда путников и под предлогом возмещения за вторжение заставляют играть на их сцене. А потом еще и наказывают за плохую игру. Для них это стало излюбленным развлечением.

— И Тучная Королева в этом участвует, — сообразила Глоха.

— Как же! Чтоб такая крупная пакость, и обошлась без нее!

— А как они обходятся с теми, чья постановка проваливается? — спросил Косто.

— Обрушивают на них свое совокупное проклятие. Оно обездвиживает жертвы, и способность шевелиться возвращается к несчастным очень не скоро.

Трент нахмурился.

— Мне кажется, что за такое поведение многие вправе потребовать возмещение с них самих.

— Но ведь, по правде сказать, они обходятся с угодившими к ним в руки несколько мягче, чем драконы или гоблины, — возразил Велко и тут же, покосившись на Глоху, смущенно добавил: — О присутствующих речи не идет.