Время Героев

После они надолго замолчали, рыская по залу в поисках. В основном, активными поисками воодушевлённо занимался Аарон, в то время как Дангер большую часть времени тоскливо смотрела в окно и пинала от скуки стены носками ботинок. Потом пыталась взять себя в руки, резко выхватывая какой-нибудь том, не церемонясь, открывала его на середине, и, нахмурив брови и водя пальцем по строкам, по слогам зачитывала вслух написанное.

— Глава восемнадцатая. Вороны. Вороны являются переро… Первореж… Прерожож…

— Перерождением?

— Перерождением душ изгоев. Бывших несчастными. В прошлой жизни. Хорошо чувствуют… Тех, кому суждено. Присоединиться к их стае. После смерти. Ха, слышал? Тебя точно за своего приняли, ты же тоже изгой. Ой, тут написано, что они слетаются к тем, кто скоро умрёт.

Молодой человек заинтересованно подошёл посмотреть на открытую главу.

— Тёмные маги так любят всё драматизировать, — усмехнулся он.

Из собранных на голове Дангер волос выбилась прядь, которая падала ей на глаза и которую она усиленно пыталась сдуть, пока читала. Без задней мысли Аарон заправил эту прядь ей за ухо и пошёл искать дальше. Подруга же так и осталась стоять, замерев и задержав дыхание. Хорошо, что никто не видел её покрасневших ушей.

Пусть тёмные маги говорят, что хотят. Про предвестников смерти, про изгоев и вообще про всё, что душе угодно. Она с детства училась драться и будет учиться дальше, пока сама не станет оружием в чьих-нибудь руках. Никто не посмеет причинить вред людям, которых она любит. Аарон будет жить до самой старости, станет священником и сможет жить в мире и тишине, продолжая бесконечно жаловаться на больную спину и ворчать по любому поводу. А она больше не посмеет его оставить.

— Дана! — внезапный взволнованный оклик заставил девушку выйти из оцепенения, — я нашёл её.

* * *

Дверь кабинета с грохотом распахнулась, и юноша стремительно вошёл внутрь, потом упал на кресло, закинул ноги на стол, закрыл глаза и затих. Рукава некогда белоснежной рубашки были бордовыми от пропитавшей ткань крови. Виллем обеспокоенно смотрел на своего лаборанта, чья грудь вздымалась от тяжёлого сбитого дыхания.

— Ты что же, убил кого-то? — Осторожно спросил мужчина. Он не привык видеть своего вечно дурачившегося забавного напарника настолько загнанным и уставшим. Пожалуй, только сейчас можно было подметить, насколько у паренька было бледное и осунувшееся лицо. В глаза бросились даже седые волосы у висков. Обычно все эти детали терялись на фоне довольной жизнерадостной улыбки и скрывались за потоком язвительных шуток, высмеивающих всё, на чём свет стоит.

Ответ раздался словно откуда-то издалека.

— Одному из стражников Ричарда кто-то вспорол артерию на бедре, он едва не умер от потери крови. Я зашивал. Бедолаге ещё повезло. Извини, у тебя не будет здесь какой-нибудь сменной одежды? Я не хочу возвращаться к себе, там погром, как после урагана. И пахнет смертью.

Учёный сам не помнил, откуда, но у него в шкафу валялось нечто, напоминающее рубаху. От неё воняло старыми тряпками и сбоку была дырка. Однако Исая с благодарностью принял и натянул на себя вещь.

— Ты хочешь поговорить… Об этом? — Виллем всегда признавался, что в разговорах он был не силён, а тем более в утешении кого-либо, но проигнорировать вломившегося к нему грустного врача он бы при всём желании не смог.

Исая покачал головой.

— Я к тебе пришёл как раз для того, чтобы поговорить не об этом. Скажи, как у тебя здесь дела? Ты в прошлый раз говорил что-то про бесконечный источник энергии. Удалось придумать, как его соорудить? Извини, что меня так долго не было с того раза. Работы много.

Как раз на том столе, куда Исая бесцеремонно забросил ноги, аккуратной стопкой были сложены листы бумаги, испещренные мелким аккуратным почерком. Виллем взял рукопись и протянул её лаборанту.

— Я как раз писал об этом. Нужно будет показать Ричарду, чтобы тот дал добро на проведение экспериментов. Если будет желание, ты тоже прочитай. Там про то, что мы обнаружили в месте столкновения миров.

Немного оживившись, Исая начал бегло проглядывать труды своего учёного.

— А ты уже прямо точно уверен, что это оно? То есть, я хотел сказать, это ведь была всего лишь теория, над которой ты работал.

— Уважаемый коллега! — Виллем в последние месяцы начал его так называть, каждый раз с неуместной серьёзностью, что до жути смешило самого Исаю, — мы уже год почти изучаем жалкий кусок материи, появившийся в той пространственной аномалии. Да, пожалуй, я считаю, что он явно не из нашего мира. Ты сам видел, как хаотично он себя ведёт. Если есть хотя бы шанс расширить ту трещину между измерениями, которую мы нашли, чтобы черпать энергию, то, как учёный, поклявшийся всеми силами двигать прогресс, я обязан опробовать свою теорию на практике. Но! Не думай, что я хоть в чём-то уверен в своей жизни. Я, пожалуй, даже в собственной тени сомневаюсь.