Время Героев

На одеяло сверху была заботливо положена сделанная из бумаги немного кривая птичка.

— Если дёлнуть за хвост, она махнёт клыльями. Вот. — Дар продемонстрировал умение птички махать крыльями при дёргании за хвост.

— Ты сам сделал?

— Почти, — признался мальчик и развернулся, чтобы уйти.

— Погоди. Тебя как звать хоть?

— Далиус.

— Дариус, то есть?

Мальчик кивнул. Аарон улыбнулся.

— На эльфёнка чем-то смахиваешь. Только уши обычные. Тебе не кажется, что тебе нужно более эльфийское имя?

— Какое?

— У них почти у всех на конце имени «эль». Может, Дариэль?

— Далиэль, — сказал Дар.

— Р-р-р. Дар-риэль.

— Дал-л-лиэль, — повторил мальчик.

— Бестолочь. Ну, иди. Спасибо.

— Кажется, я случайно раскрыл тайну твоего эльфийского происхождения, — с тёплой улыбкой сказал также смотревший на трогательную картину Исая.

— Не было там никакой тайны. Как и эльфийского происхождения. Но ведь гораздо приятнее чем-то отличаться от остальных, особенно, если ты брошенный под воротами церкви сирота.

— Соглашусь. И девушкам, наверное, нравилось.

Дариэль поморщился.

— Ага, а чего толку? Всё равно смотрели только на мою внешность, да и всё. Чего ты добиваешься?

— А с чего ты взял, что я чего-то добиваюсь? — Удивился Исая, — может, я просто сумасшедший и издеваюсь над тобой перед тем, как убить.

— Что ж, — вздохнул Дар, — не самое худшее, что можно увидеть перед смертью.

— Тогда давай дальше.

Следующее воспоминание снова вернуло его в более поздний возраст. Это было примерно за год до того, как Дангер сбежала, бросив их одних. Они с Аароном что-то горячо обсуждали на чердаке, в их личном убежище. Забраться туда можно было либо через лестницу в самом храме, как делали они, либо по дереву снаружи, как сделала тогда девочка.

Всё те же веснушки. Всё те же царапинки. Всё также, неизменно, приносившая в каждое своё посещение какую-нибудь вещь. Обычно это была, конечно, домашняя еда или книги для Аарона, но сейчас она бойко продемонстрировала им свёрнутый в небольшой рулон холст.

— Надеюсь, это карта сокровищ, — подметил Дариэль, когда подруга протиснулась в узкое окно. Ей с каждым месяцем всё сложнее это удавалось, поэтому они с братом порой всерьёз обсуждали возможность это окошко расширить.

— Не угадал.

И она развернула на дощатом полу полутёмной чердачной комнаты… Рисунок. Мальчики склонили головы над холстом.

— Купила на рынке. Отец похвалил. Сказал, что я молодец и приобщаюсь к искусству. Но мне вообще по одному месту на эту всю мазню. Я хотела вам показать!

Аарон попеременно смотрел то на изображение, то на подругу и недоумевал.

— И зачем?

— Так тут же голая женщина!

— Я повторюсь. И зачем?

— Красивая, — положил пальцы на подбородок Дариэль.

— А то вы каждый день голых баб видите. Вот хоть, посмотрите. Дураки.

— Тебя мы, например, видели, — заметил Аарон.

— Да это ж совсем другое!

— Точно, у тебя там вообще не на что смотреть, — хохотнул Дариэль и облокотился спиной на стену, — как пацан выглядишь.

— Эй! — Прикрикнула Дангер. — Я вообще не про это! И, к твоему сведению, у меня тоже есть на что посмотреть, я вообще-то девушка!

— Ты уверена?

— Уверена! Хочешь убедиться?

Она пылко бросилась стягивать с себя древнюю, как сам Создатель, непонятного цвета кофту. Оба парня заорали и попытались остановить подругу.

— Да во имя Создателя, на что нам на тебя смотреть, дурында?! — Дариэль схватил девушку за обе руки, прижал их к полу и уселся сверху. Обездвиженная Дангер продолжала порывисто брыкаться.

— Я девушка! Красивая! И не дурында!

Совершенно озадаченный ситуацией Аарон тоже делал попытки её успокоить.

— Дана, ну Создателя ради, мы верим на слово, нам совершенно не нужны доказательства. И ты красивее этой, на картине. Честное слово. Не надо раздеваться, прошу.

Дангер замерла и чуть не свернула сама себе шею, чтобы посмотреть на друга снизу-вверх.

— Красивее?

— Точно, красивее, — парень торопливо скрутил холст обратно в рулон и закинул в самый дальний угол, — художники слишком любят изображать какой-то совсем вымышленный усреднённый стандарт красоты. Это отталкивает. А ты такая, какая есть, настоящая, естественная. Намного красивее всяких картинных. Дар, отпускай, она успокоилась.

Всё же немного недоверчиво, но Дариэль её отпустил, немного замер на месте, готовый в случае чего снова удержать от спонтанного раздевания. Убедившись, что это уже пройденный этап, он сполз с неё снова на пол чердака.

Исая уже в открытую хохотал над тем, что увидел, согнувшись пополам и держась рукой за живот. Нынешний Дариэль, несколько смущённый, недовольно косился в его сторону.

— Она не очень умная, но всё равно хорошая, — будто бы оправдываясь, пояснил он.

— Я вижу, — немного успокоившись и вытирая проступившую от смеха слезу, сказал Исая, — а вы трое всё же были очень близки.

— Да, — печально ответил Дариэль, склонив голову, — были.

— А сейчас?

— Она ведь ушла потом.

— До сих пор злишься?

— Не знаю. Вроде бы простил, но всё равно обидно. Думаю, мы могли бы, конечно, наладить отношения и вернуть всё как было… Но я уже всё испортил. Ничего не исправить.

Исая покачал головой.

— Опять ты ничего не понял. Давай дальше.