Время Героев. Том первый

Аидэн стояла, как вкопанная. Словно Ари сейчас сидел на статуе. И ощущал идущую от Девидсон тоску.

— Ты воин, — заговорил снова Аринэль. — И она была воином. Смерть — это наша постоянная спутница.

Харлей, которая спасла их во время того ночного боя с маткой… Раны оказались слишком глубокими. Слишком много аидэн потеряла крови. На самом деле, как сообщил дед Ари и отец мамы Вайлири, удивительно, что Харлей еще столько прожила…

Ничего удивительного. Харлей боролась. До конца, как и пристало бойцу. Смерть ждет всех, но воин, по определению, постоянно ходит с ней рядом.

Никто их сейчас не сопровождал. Даже Кинара с Даяной ничего не сказали, когда Ари накинул седло на Девидсон и молча уехал в степь.

Аринэль же в этот момент вспомнил почему-то того мальчишку во дворе замка, которого настигли иглы. Выжил он или нет? Тогда события так завернулись, что Ари просто забыл поинтересоваться его судьбой. Отец… Мама Каяра с повязкой на глазу. Те стражники, которые встали против сайхога. Ученики Академии, дроу, люди, орки…

…Наполненная светлой грустью улыбка Иоши. Чертов япошка сделал так, что потом эта улыбка чуть не год снилась. Лица, взгляды… Суровые лица, перекошенные от боли, искаженные страхом смерти… Как это может быть лишь его выдумкой? Нет, это было. Он реально был Артемом. А вот то время, когда ему стал «сниться» Эриминум, вот тут уже есть сомнения. Он начал ему сниться после того, как зрение еще больше ухудшилось. А ухудшилось оно после инсульта, ну или что это было. Последствия контузии. И вполне могло случиться так, что он умер, там на Земле. И родился здесь. А потом стал вспоминать себя, Артема. И мозг одаренного облачил эти воспоминания в такие декорации, словно он прожил несколько лет слепым. А та травма стала чем-то типа отправной точки для соединения воспоминаний Артема и жизни уже здесь.

«По крайней мере, это гипотеза логична».

По степи бежали тени от облаков. Ветер колыхал сухие стебли.

Аринэль отказался от другого аидэна. Потому что… Жизнь в Империи меняется. Это как на Земле было. Ездили, ездили на лошадях и раз… Они стали не нужны. И что потом, держать аидена в стойле? Бойца? А еще, честно говоря, и так хватает скорбных моментов.

Девидсон тяжело вздохнула. И двинулась с места. Вниз, по склону, обратно, в сторону замка. Ари ее не понукал, пусть идет, как хочет.

Лес темнел невдалеке. Пройдет совсем немного времени и здесь будет полноценное поселение. Всех смутьянов, шилопопых и так далее элорины будут направлять сюда, под начало главного шилопопого, Даиэля Леваннара. А вдоль опушки протянется дорога до рудника. Дорога уже и сейчас в наличии, просто это пока так, протоптанная колея.

«Интересно все же, каким был Эло, когда здесь везде был Лес?»

Даиэль рассказывал, что раньше на месте болот было что-то вроде того же, что сейчас в Элорадане. То есть пул мэллорнов.

«А что мы увидим в западном Эло?»

И сейчас надо бы подумать, а сколько еще погибнет разумных по пути туда… Вот только не надо решать за военных, как им жить. Харлей погибла, защищая своих товарищей. Даяна, не задумываясь, ринулась на матку. Мелиал, вот уж кто славы уже себе нагреб, однако она после Крестэйра явилась в Эшмаэн.

Быть воином — это образ жизни. Все именно так, смерть всегда рядом. Но и жизнь так чувствуется гораздо острее. Еда вкуснее, сон слаще. Не понять человеку гражданскому этих моментов. Ну, еда и еда. Но дело-то не во вкусах. Дело в ощущении себя. Рядом с тобой против дерра могут стоять только товарищи. Ну, и да, кому-то так проще жить. В черно-белом мире, где все ясно, прямо и перпендикулярно. Все разные, каждый своё находит. Кто-то и разочаровывается и такое сплошь и рядом.

«Интересно, придет ли разочарование? Что-то отец вон, нифига не разочаровывается. У Мелиал тоже как-то не замечается».

Вдалеке маячил конус матки. Вторая была дальше и с этого ракурса ее было не видно.

«Себя-то не обманывай. С чего вдруг? Седло сменится на… другое место, но от себя не убежать».

Да и с чего он должен убегать? Мир только начал открывать перед ним свои секреты. Эло, мэллорны. И не только этот мир ждет своего открывателя. Впереди будет столько всего, что еще будет сожаление, что жизни не хватает.

Будут ли на этом пути трагические страницы? А куда от них денешься? Даже если убрать войны, никто не вечен. Все когда-то окажутся на пирамиде. Но вот Хагер Аассен уже останется навсегда наблюдать за Империей. Первый Император. Памятники ему воздвигнут, даже если он этого не хочет.

«Вообще, с памятниками как-то скудно в государстве нашем. Как-то не принято тут особо статуи воздвигать. Данария Эридис, Терон, Кореонус, Белая Принцесса… Персоналий уже куча, но…».

Аринэль видел лично только один памятник, Аясу Каи. Памятник Первой Императрице стоит во дворе Тэйдэяхана, но его Ари так и не удалось рассмотреть. Терону Аассену стоит постамент в одноименном городе. Прямо на том месте, где находилась ставка Аассена перед боем с маткой. Отцу, понятно, будет стоять памятник во дворе замка Тайфол. Не просто же так Грег место оставил…