Время гнева (СИ)

— Хотел, — Советник подошел очень близко. Кулаки его сжимались и разжимались. — Я просил тебя переписать отчет два раза, оба раза ты согласился. Что пошло не так?

— Обстоятельства, отец. Я посчитал, что глупо скрывать то, что очевидно даже детям. Почему ты сдался?

— Очевидно даже детям то, что перечить мне не следует. Только ты, упрямец, никак не желаешь это понять.

— Зато тебе не заскучать со мной, — усмехнулся Ллойву.

— Ты считаешь, что это смешно? — Советник сузил глаза. — Ты теперь — под арестом. До самого отъезда. Будешь сидеть дома. И придумывать новые шутки. Если захочешь.

— Это глупо…

— Глупо не слушать меня! Мне пришлось делать твою работу. Уговаривать Кримма не волноваться. Ты извинился перед Гайо?

— Я не успел, я был занят вчера…

— Чем?

— Я искал ответы…

— Твоя роль — счастливый жених. Исполни ее до конца, чтобы стать счастливым мужем.

— Позволь, я сам определю…

— Не позволю! — в ярости воскликнул Советник. — Долгие годы я веду нас к процветанию! И только ты вообразил, что можешь все сделать сам! Что ты есть? Ничто! Ты не станешь спасителем! Потому что ты слабый! Едва только нагрузка превысит твой лимит, и ты превращаешься в обузу! Поэтому не лезь! Тебя поддержат, помогут только, если ты делаешь то, чего от тебя хотят! А тебе говорят, чтобы ты не лез к Окто! Это уже прошлое!

— Я просто хочу попытаться…

— Не надо! — Советник разъярился еще больше. — Никто не желает пытаться! Ни Гайо, ни Вайзе, ни Оластери! Они все хотят покоя! И один ты, словно назло, хочешь попытаться… Окто уже прошлое, оставь его!

Ллойву прочистил горло.

— Знаешь, чего мне хочется сейчас? — снова подступился Советник.

— Вероятно — нет.

— Я хочу позвать стратов и приказать им разрядить в тебя Октис. Помнишь, каково это? Ты будешь лежать у моих ног и осознавать свою никчемность.

— Так позови, — Ллойву взглянул отцу в глаза. — Но ситуация от этого не изменится. Звезды не зажгутся на небе, и энергия не восстановится.

Советник сделал едва заметное движение рукой, и Ллойву силой разряда отбросило на двери. Сфокусировав расплывающийся взгляд, Ллойву увидел синие отблески на руке у отца. Слабость одолела все тело, сердце просело в ритме, но Ллойву упорно не желал сдаваться. Он всеми силами старался остаться на ногах. Достаточно унижений на сегодня.

— Тебе полегчало? — выдохнул он.

— Немного, — согласился Советник, поднимая запястье, охваченное ремешками. — Хорошая вещь, жаль, перестанет работать, когда Окто умрет.

Ллойву оперся всей спиной на двери, понимая, что попытка изменить хоть что-то провалилась. Он оказался бессилен. Ему не хватило ресурса. Советник победил. Безоговорочно.

— Тебя отвезут домой, — проговорил Советник, снимая Октис с руки. — Там ты проведешь все время до отъезда. За тобой заедут. И не вздумай вырываться. Я прикажу стратам бить на поражение. Постарайся избежать хотя бы этой глупости.

Ллойву с трудом встал прямо. Все тело словно обескровили. Руки и ноги двигались, как сквозь толстый слой воды. Советник вызвал стратов, как ни в чем ни бывало, и велел им отвезти сына домой.

Для страция выделили закрытый экипаж, старты сели внутрь вместе с ним и не сводили с него глаз всю дорогу. Даже взглянуть в окна на разоренные улицы не вышло. Экипаж въехал в ворота особнячка на площади Сти. Страты проводили арестованного к дверям. Ллойву оглянулся мельком. Никого из знакомых лиц. На кучера, ни садовника Пема, ни лакея. Вокруг стояли лишь суровые, безучастные страты. Один из них сделал приглашающий жест рукой и Ллойву вошел в собственный дом.

Дверь закрылась, отрезая всякие звуки. Страций огляделся. Ни кухарки, ни компаньона. Дом абсолютно пуст, словно выеденная скорлупа. Страций медленно прошел в гостиную и застыл. Некогда заставленные до отказа книжные полки зияли пустотой. Все до единой книги были вынесены. Бюро разорено. Ни одного листка не осталось.

Ллойву прошел наверх, в кабинет. Так и есть. Ни одного листка. Рабочий стол переворошили в поисках тайных ящиков. Все, на чем и чем можно было писать, было вынесено. Ни единого томика. Советник лишил его последних радостей. Придется коротать это время наедине с собой, ибо общаться так же было не с кем, дом стал совершенно пуст, за исключением единственного обитателя. Губы растянулись в едкой усмешке. Советник знает толк в издевательствах. В детстве Ллойву вот так же лишали всех книг в наказание, но тогда рядом был Дженве. Всегда. Пленник спустился в гостиную, сел в любимое кресло и закрыл глаза.