Время гнева (СИ)

— Никто не поспорит со мной, что это самая красивая невеста на Астэллоте, — и снова аплодисменты, похожие на приливную волну.

— Она моя гордость, — Тиллу поднял бокал, обернулся к молодым. — Вы оба мне дороги! Но моя дочь для меня дороже! — здоровяк с лукавой улыбкой поднял палец. — Береги ее. Не заставляй грустить…За вас! — И Тиллу опрокинул весь бокал с искрящимся вином себе в рот. Гости дружно закричали, каждый что-то свое. Случился громкий и невнятный гомон. И зазвенели бокалы.

— Вина! — рассмеялась невеста. Ей тот час подали хрустальный кубок. — Ллойву тоже! Милый, ты просто обязан выпить! Это же Айвоенсе! — Кто-то вручил до краев наполненный вином бокал и жениху. Сигрид протолкался вперед, зашел сзади из-за кресел и быстро поменял бокал с вином на бокал с водой. Кто-то несогласно загудел, но, поскольку Ллойву не отреагировал, несогласные быстро замолчали.

— За нас! — невеста вскочила и подняла высоко бокал.

— За нас! — Ллойву улыбнулся и также поднял свой сосуд. Альма повернулась и поцеловала жениха в губы долгим страстным поцелуем. Воздух буквально взорвался приветственными криками, переходящими в мелодичный звон легко касающихся друг друга бокалов.

— По случаю помолвки, ритуал Айвоенсе пришлось упростить — чересчур громоздко уж, извините, будем следовать духу времени, — продолжил здоровяк, — я приготовил подарок. — Он, не глядя, протянул руку назад, и в нее тотчас был вложен бархатный ларец. Счастливый отец приоткрыл крышку ларца и подался вперед, к невесте.

— Боги! Отец! — Альма прижала пальцы к губам. — Они прекрасны!

— Эти браслеты пока отпираются и их можно снять! — рассмеялся Советник. — Но вскоре их соединения срастутся навечно. Как и ваш союз! — Толстяк повернулся с открытым ларцом к женщине, одетой почти так же как невеста и удивительно похожей на неё, но много старше. Плечи ее покрывал тончайшей работы платок, невесомой паутиной льнувший к изгибам тела. — Дорогая Сильвана, одень нашей дочери обручальный браслет.

Женщина любезно улыбнулась и тонкими пальцами выудила из бархатного гнезда серебряный браслет тончайшего плетения с молочными камнями. Альма с трепетом протянула руку. Госпожа Гайо плавно застегнула браслет на изящной руке. Кружево стального плетения, словно живое сжалось, прильнув к молочной коже.

— Ллойву? Твой отец делегировал мне твое посвящение, — и Жертвенный тоже протянул руку. Сильвана Гайо передала второй браслет мужу, и Советник защелкнул браслет на правом запястье жениха. Серебряная паутинка тотчас прижалась к коже, плотно ее обхватив. Рука Советника скользнула по кисти, и задержалась на ней.

— Они с альмаринами, заметь. Самые чуткие камни. Надеюсь, ваш союз будет также прочен, как Аст’Эллотское серебро.

— Прекрасная работа, — кивнул Ллойву. Невеста протянула руку, чуть подняв ее, чтобы все могли видеть изящное запястье, охваченное тонкой паутиной, а жених приложил к нему свое. Пальцы, нехотя, сплелись между собой. Меж серебряными линиями проскочили белые и синие искры. Камни вспыхнули на долю секунды, словно волна пробежала по тонким нитям обручальных браслетов и угасла. Толпа восторженно заревела.

— Айвоенсе! Теперь вы обручены, милые мои! — воскликнула Сильвана. — Мы с нетерпением будем ждать вашей свадьбы!

Сигрида толкали со всех сторон желающие подойти поближе. В водовороте тел едва ли можно было блюсти свои обязанности, и компаньон отступил подальше. Кто он такой, чтобы влезать там, где ему не место? Только теперь он понял, как далёк от всех них.

— Я хочу, чтобы все выпили за мою дочь! Нет более прекрасной и утонченной невесты на всем Астэллоте! — услышал Сигрид разносящийся над толпой голос Тиллу. — Ты согласен, дружище?

— Без сомнений, — кивнул Ллойву.

И снова переливами разнесся хрустальный звон бокалов, соглашаясь со сказанным. Лакеи сновали между гостями, подливая вина. Смех и гомон заглушали все прочие звуки. Сигрида оттеснили к стене, он потерял страция из виду.

— За тебя, Ллойву! Самый завидный жених Астэллота! — хохотал хозяин дома. — Много ли сердец разбилось сегодня? Надеюсь много!

В толпе громко засмеялись шутке. Тонко пели бокалы, играл приглашенный по случаю оркестр. Вся эта какофония порядком выматывала. Сигрид вытягивал шею, стараясь увидеть страция, но бесполезно. Компаньона безнадежно оттеснили к стене, затолкали плечами.

— Танец! — закричал кто-то.