Время гона

Обнимая спящую Соню, тёплую, сладко пахнущую, доверчиво прильнувшую к нему во сне, Айк умиротворённо слушал её тихое дыхание и терзался от необходимости вставать. Пламя гона спадало и уже не опаляло разум обжигающим жаром неудовлетворённого желания, наполняя его сердце тихой мягкой нежностью к худенькой, не слишком красивой, но ужасно строптивой и колючей девчонке, что спокойно спала на его плече. Лишь где-то глубоко внутри настороженно не успокаивался волк, требующий возмездия за обиду, причинённую его паре.

Вчера, приказав Марфе уходить, как только будет готов обед, он отправился в сад и разыскал длинную лестницу, которую приставил к окну ванной. Малышка сидела на полу и, кажется, снова плакала, а дверь подпирал шкаф. Как только ей удалось его сдвинуть! Увидев его в окне, она вскочила на ноги и гневно сжала кулаки! Он чуть не расхохотался, но стерпел, понимая, что сделает только хуже. Наверно прошло не менее получаса, пока он уговорил её открыть ему окно. Ему стоило неимоверных усилий сдержаться, чтобы просто не разбить стекло и не влезть в ванную. Нет-нет, он знал, что не может пренебречь её самолюбием. Достаточно и того, что их знакомство состоялось не лучшим образом. Теперь только его выдержка поможет ему завоевать её доверие, а там, чем чёрт не шутит, и до любви недалеко.

Она позволила ему влезть через окно в ванную и стояла, отвернувшись и глядя в сад, пока он двигал шкаф и возвращал на место ковёр. Потом он молча ушёл в спальню и сидел там, ожидая её. Соня пришла и раздражённо плюхнулась в кресло, не глядя на него. Он не прикасался к ней, а спокойно стал говорить о том, как тяжела ноша вожака стаи, как часто выходят из повиновения молодые волки, а волчицы в отсутствие той, которая должна стоять во главе их, стали тоже, порой, игнорировать его приказы. И если молодых волков он всегда наказывает по всей строгости законов стаи, то волчицы имеют некоторые послабления. Ведь это он виноват в том, что так долго не имел пары, супруги, к которой они могли бы обращаться со своими просьбами, жалобами и предложениями. Соня, ещё раздражённая, на секунду представила, как Лорен жалуется ей на какую-то гипотетическую врагиню, а она обнимает её за плечики и вытирает этой стерве слёзки и иронически фыркнула: - подумаешь, не могут они! Ты вожак, почему бы им и не вылить на тебя все свои проблемы!?

Он терпеливо разъяснил: - понимаешь, есть вещи, о которых женщины могут говорить лишь с женщиной. Кроме того, они знают, что я никогда не стану вникать в их ссоры и взаимные претензии, у меня просто терпения не хватит!

Она не поддалась на его умиротворяющий тон: - а я тут причём?! Я всё равно не останусь в этом паршивом городишке, среди стаи…диких хищников! Раз ты не собираешься меня убивать, значит, рано или поздно, отпустишь!

- Она намеренно старалась его оскорбить, паршивка! - он мягко сказал: - Соня, разве я дикий хищник? Посмотри на меня, - он улыбнулся, - я ручной, ласковый и…влюблённый! - она смутилась, а Айк торжествовал!

Он долго ещё рассказывал ей о жизни волчьей стаи, о своей фирме и людях, работающих там, о Серёге - своём заместителе и его жене, красавице-казашке Айнур, о том, как она дважды родила по трое щенков, на что Соня презрительно скривилась: - щенки! Как у собак! - он не подал виду, как её неприязнь к чужим детям задела его:

- Айнур - степная волчица, Соня. Поэтому у них с Сергеем щенки, - он улыбнулся, - а у нас будут обычные дети. Оборачиваться они смогут лет с пяти, не раньше. - Она гневно сверкнула на него глазищами, но ничего не сказала, чему он был рад.

Он вскользь сообщил ей, что завтра, рано утром, уйдёт в лес, где его будут ждать молодые волки и…Лорен. Он думал, что она что-то спросит, но Соня молчала.

- А Марфу ты можешь уволить в любое время, на её место найдётся десяток, если не больше. - Она опять промолчала, и он озабоченно посмотрел ей в лицо: - лучше бы она ругалась и спорила с ним, а не думала о чём-то своём, где ему не было места.

Чуткое ухо зверя уловило, как тихо притворили входную дверь. Он усмехнулся: - старая волчица улизнула, страшась его гнева. Он сделал вид, что только что вспомнил: - да, Соня, я же купил тебе бельё! - и наблюдал, как она обрадовалась, встрепенулась.

- Где? - с азартом принялась потрошить свёртки, забыв о нём. Всё же разворачивать не стала, сгребла всё в охапку и направилась к двери - в ванную, мерить.

Он остановил: - меряй здесь, там маленькое зеркало, - сам уходить не собирался, поудобнее развалился в кресле. Соня хмуро уставилась на него, и он понял, разочарованно поднялся: - хорошо-хорошо, ухожу. И подглядывать не буду, обещаю.

После обеда приехал Карен, привёз большую дорожную сумку, оставленную Соней в автобусе, и рассказал, что Прасковью Агафоновну он нашёл в амбулатории, лежала на раскладушке в коридоре. Вдвоём со своим водителем они погрузили её на носилки и перевезли домой. С ней оставили Жанну Борисовну, которая работает у Карена санитаркой.