Время и боги. Дочь короля Эльфландии

Но боги, грозно расхаживая по Своей долине и выглядывая за гребень великой горы, однажды утром обнаружили следы троих чужаков. Боги склонились над следами, и, хищно подавшись вперед, побежали бегом, и еще до наступления вечера добрались до берега, откуда отчалили корабли, и увидели широкие борозды, оставленные на песке кораблями, и зашли вброд далеко в море, но так ничего и не увидели. И все еще обошлось бы для Трех островов, если бы некие люди, выслушав рассказ путешественников, не захотели своими глазами посмотреть на богов. Под покровом ночи они тайком отплыли на кораблях с островов, и боги, еще не успев возвратиться в холмы, увидели там, где океан сходится с небом, раздутые белые паруса тех, кто в недобрый день отправился на поиски богов. И народ тех богов получил недолгую передышку, пока боги, затаившись за горами, поджидали гостей с Благодатных островов. А путешественники сошли на берег, и вытащили корабли на песок, и отправили шестерых человек в горы, о которых им рассказывали. Но спустя много дней возвратились посланцы, богов так и не увидев – увидели они лишь дым, что поднимался к небу над руинами сожженных городов, да хищных птиц, что висели в небе вместо отвеченных молитв. И все путешественники снова кинулись к кораблям, и вышли в море, и подняли паруса, и вернулись на Благодатные острова. Но на некотором расстоянии от кораблей вброд через море шли, пригнувшись, боги, дабы заставить острова себе поклоняться. И явили себя боги в разных одеждах и в разном обличье на каждом из Трех островов и всем говорили:

– Оставьте стада ваши. Ступайте и сражайтесь во славу богов.

С одного из островов весь народ вышел на кораблях биться за богов, кои расхаживали по острову точно цари. А с другого явились люди биться за богов, которые бродили по земле как смиренные странники в нищенских лохмотьях; а жители третьего острова сражались во славу богов, покрытых шерстью, точно звери: у них множество горящих глаз, а во лбу торчат когти. Но о том, как сражались эти воинства, пока острова не обезлюдели, однако ж обрели великую славу, и все во имя богов, написано немало хроник.

Ночь и Утро

Как-то раз в вертограде богов над сумеречными угодьями лорд Ночь, блуждая в одиночестве, повстречал нежданно леди Утро. И открыл лорд Ночь лик свой, откинув плащ, сотканный из темно-серого зыбкого тумана, и молвил: «Погляди, я – Ночь», – и уселись они вдвоем в вертограде богов, и Ночь принялся рассказывать чудесные истории о происшествиях загадочных и непостижных, что случались во тьме в стародавние времена. А леди Утро дивилась услышанному и не сводила глаз с лика Ночи и с его звездного венца. И поведала Утро, как на равнине курятся дожди Снамартиса, а Ночь поведал о том, как Снамартис предавался буйному разгулу во тьме, и шел пир горой, и рекой лилось вино, и короли держали речи, а между тем подступили незамеченными бессчетные воинства Минаса, и погасли все огни, и звон и лязг оружия не стихал вплоть до прихода Утра. И поведал Ночь, как Синдане-нищему приснилось, будто он – царь; а Утро поведала, что своими глазами видела, как Синдана внезапно обнаружил на равнине целую армию и, все еще почитая себя царем, вышел к войску, и войско ему поверило, и теперь Синдана правит Мартисом и Таргадридом, Динатом, Захном и Тумейдой. Но всего приятнее было Ночи поведать про Ассарниз, от которого не осталось иной памяти, кроме руин на краю пустыни; а Утро рассказала о городах-побратимах под названием Нардис и Тимаут, что властвовали над всей равниной. И поведал лорд Ночь жуткую историю о том, что такое повстречал на пути Минандес, бродя по собственному своему городу во тьме. А у локтя величавого лорда Ночи не стихал шепот: «Вот еще что расскажи леди Утро…»

И лорд Ночь все рассказывал да рассказывал, и дивилась леди Утро его речам. Поведал Ночь о том, что содеяли мертвецы, когда явились во тьме к королю, который некогда вел их в битву. Ночь знал, кто убил Дарнекса и как. Сверх того, открыл Ночь, почему семеро царей пытали Сидатериса и что им сказал Сидатерис под самый конец, так что цари пошли и покончили с собою.