Время и деньги (СИ)

Старик, насупившись, уставился на кошель. Братья же, в противовес отцу радостно переглянувшись, одобрительно загудели.

— Ну и правильно.

— Здесь-то кто замуж её взял бы?

— Всё, как положено — выкуп дан.

— Не по обычаю так, — хмуро возразил Хазув. — Сам должен был явиться. Где это видано, чтобы невеста сама себя у родителей выкупала?

— Я думаю, — вмешался в разговор Нойджет, беря в руки оба мешочка и взвешивая их в ладонях. — Я думаю, что при таком размере выкупа обычаем можно и поступиться. Бери деньги, Хазув, и отпусти дочь. Это ваша удача, не пренебрегай ею.

Нойджет положил кошели рядом со стариком. Хазув посопел, повздыхал да и махнул рукой.

— Будь так. Отпускаю тебя, дочка. Счастья тебе.

Нира просияла и обняла отца, целуя его в заросшую седым волосом щеку. На лицах переглянувшихся Ажияна и Мангука читалось облегчение — прав чернобородый, удача посетила их дом. Жунбар же, покусывая губы, бросал взгляды то на Ниру, то на лежащие у культей отца кошельки.

— Жунбар! — окликнул его Хазув. — Чего застыл? Вино открыл? Налей-ка всем, выпьем за твою сестру.

Жунбар спохватился, и наполнил из тяжелого кувшина подставленные мужчинам кружки и пиалы.

«Когда это ты князя охмурить успела?» — усевшись возле сестры, Жунбар толкнул её локтем.

«Никого я не охмуряла» — Нира метнула на него возмущенный взгляд. — «Это я Гилэстэла попросила дать еще немного денег. Для отца. Чтобы выглядело, как выкуп. Чтобы он меня отпустил».

«Немного? Ну-ну» — Жунбар скосил глаза на кошель, пожевал губами.

Вино пришлось по вкусу всем. Жунбар только успевал подливать. Не пила только Нира и он сам, удовольствовавшийся одной пиалой. Пожевывая привезенные Нирой сладости, он то поглядывал на кошельки возле отца, то устремлял взгляд на мерцающие угли затухающего костра. Нире не нужно было копаться в его голове, чтобы понять написанную на лице мысль — Жунбара одолела алчность.

— А помнишь, как мы вашу ватагу на Волчьих болотах обложили? — хмельной Хазув, приобняв Нойджета за плечо, громогласно принялся вспоминать былые времена.

— Как не помнить, — криво усмехнулся Нойджет, тоже изрядно уже набравшийся. — Если бы не мерзавец Самгы, гиена ненасытная… Полсотни он от вас получил за наши головы?

— Пятьдесят дунов, — ухмыльнулся Хазув. — По пять за каждого. Сколько ты ему скормил, прежде чем брюхо вспорол?

— Тридцать девять, — в черных глазах разбойника отразились алые отблески огня.

— Да, славные были времена, — вздохнул Хазув, и с досадой взглянул на культи.

— Славные, — подтвердил Нойджет.

Старое вспоминали долго. То спорили и ругались, то громко смеялись, то что-то доказывали друг другу. А то просто сидели, глядя на мерцаюшие угли, над которым время от времени всплескивались сине-желтые язычки пламени.

Вечерняя духота сменилась ночной зябкой прохладой. Старик поежился, глянул на клевавшего носом гостя.

— Пойдем-ка спать в дом, Нойджет. Предутренняя сырость не для моих обрубков.

Хазув сунул кошели за пазуху, кивнул разбойнику. Нойджет поднялся и придержал дверь в дом, пока Хазув переползал порог. Громкие хмельные голоса за закрытой дверью вскоре стихли — сон одолел и хозяина и гостя.

Нира пересела на освободившееся место ближе к остывающим углям, набросила на плечи широкий плат. Идти в дом, где спал чужой и опасный человек, не хотелось. Мангук вытянулся на циновках, закинул руки за голову и блаженно улыбнулся.

— Эх, заживем теперь!

— Я женюсь, — заявил Ажиян, укладываясь по другую сторону импровизированного стола. — Денег у отца возьму на выкуп, и женюсь.

— На дочке Имеркая, небось? — хохотнул Мангук.

— Ага, — расплылся в смущенной улыбке Ажиян.

— Хитер ты, братец — ты ему за дочь денежки, а он ей в приданое дом. Два раза не тратиться.

— Отец скуп, — скривился Жунбар. — Выпрашивать у негокаждый тонг? Это не по мне. Нира, давай-ка решим это по-другому.

— И чего ж ты от меня хочешь? — лениво откликнулась она и зевнула.

— Твой князь нас обобрал, пока мы спали.

— Ничего подобного! — возмутилась Нира. — Все ваше оставалось при вас, когда мы уезжали из Джез-ак-Зака.

— Но теперь у нас ничего нет, — Жунбар показал пустые ладони. — Пусть этот бледный червяк вернет нам то, чего мы лишились.

— Он больше ничего не даст! — Нира покачала головой и, лукаво рассмеявшись, показала брату язык. — Ну, разве что вы меня похитите, и выкуп потребуете.

Братья встрепенулись и переглянулись.

— Нет! — улыбка Ниры из насмешливой стала недоверчивой. — Вы что, я же пошутила.

Жунбар подсел к ней, обнял за плечи и просительно заглянул в лицо.

— Сестренка, ну что тебе стоит повременить с отъездом? Пусть раскошелится твой дашан, раз ты ему так дорога.

— Ха! Он вас не боится! — Нира расхохоталась. — Думаете, он с вами торговаться станет? Снова в дураках окажетесь.

— С нами не станет, — согласился Жунбар. — А вот с Нойджетом и его людьми, я думаю, разговор будет более деловой.

— Ты хочешь отдать меня в лапы этому? — Нира испуганно округлила глаза и мотнула головой в сторону дома. — Ты же знаешь, кто он!