Время и комната

Элизабет (робко). Опасность не так велика, как ему кажется. Поэтому он всегда слишком рано прикидывается покойником.

Затемнение.

3

Около шести часов утра. Владимир сидит за письменным столом. Перед ним на стенке аквариума карта Индонезии. Владимир читает книгу, время от времени поглядывая на карту и тыкая пальцем в то или иное место. Внезапно на галерее раздаются шаги. Владимир снимает карту, складывает ее, гасит свет и прячется в кровати, занавешенной белым пологом. Входит Нелли.

Нелли (останавливается рядом с софой; осторожно). Владимир?

Владимир (тоже осторожно). Нелли?

Нелли (забирается к Владимиру в кровать. Обоих не видно. Немного погодя). Ты только что работал.

Владимир. Откуда ты знаешь?

Нелли. Спина у тебя холодная, а зад теплый от сидения за столом. Глаза воспалены от чтения и расшифровки.

Владимир. Что, если бы мы стали наблюдать друг за другом и преследовать друг друга? Я — убийца, ты — сыщик.

Нелли. Но это совсем не так.

Владимир. Нет. Все наоборот. Ты — убийца, а я — сыщик.

Нелли. Нет, по-моему, когда любишь, этого различия не существует. Я, во всяком случае, толком не разбираю, ты ли наблюдаешь за мной или я сама за собой наблюдаю. А у тебя как?

Владимир. Я в самом деле работал до утра. И знаешь что? Я закрепил в уме каждое предложение, каждый оборот речи и даже каждое дрожанье век, заучил все, что нынче днем прозвучит из моих уст. Я должен защититься от сюрпризов, которые готовит мне моя матушка.

Нелли. Кошмарные дни. К ним надо подготовиться, правда?

Владимир. Правда. (В свою очередь спрашивает.) Но как?

Нелли. Что случилось с Якобом?

Владимир. С Якобом? С моим отцом? Вон фотография, можешь на него посмотреть. (Просовывает руку в щелку полога и показывает на портрет, который висит на стене возле письменного стола.) У него зоб, с двадцати шести лет. А из-за этого страшная одышка. Безобидное пугало.

Нелли. Ты всегда твердишь одно и то же. Почему я никогда его не видела? Якоб в действительности не существует?

Владимир. Ты имеешь в виду: отправитель флакончика с ядом? О, я точно прочел его письмо. Моя мать прочла то, что там было, дословно: «К этим строчкам я прилагаю симпатичный флакончик с ядом на случай, если тебя мучают смертельные сомнения, от которых можно спастись только самоубийством и которые зачастую внезапно одолевают даже бесстрашного преступника». Милая, «ты» — это не ты, а она, матушка, Элизабет. Она неправильно прочитала.

Нелли (радостно). Тогда я правильно сделала, что вернула ей флакончик.

Владимир. Как хорошо, что я перехватил флакончик и поднес его к носу.

Нелли. Да. Все имело свой смысл.

Владимир. Господи, какое безумное время. Маленькая поездочка на поезде нам бы не повредила.

Нелли. В обед она встречает Якоба на вокзале. Тогда и посмотрим.

Владимир (громко, смеясь). Бесконечное неистовое путешествие. Глаза широко открыты. Все видеть и ничего не запоминать. Глаза, как бездонная бочка.

Нелли. Тише. Там не матушка твоя идет?

В этот миг снаружи у дверей веранды появляется какая-то фигура. Ее легко принять за Владимира, с которым она чрезвычайно схожа. Однако лицо мужчины неразличимо. На нем пальто, шарф и шапка, как и на Владимире при первом его появлении. Мужчина приоткрывает дверь на веранду и прислушивается к разговору между Нелли и Владимиром.

Ясно лишь одно: дыхание у него тяжелое, как у астматика.

Владимир. Уши не заткнешь. Надо все время подслушивать или спать. Но подслушивать гадко. Подслушивать — это самое гадкое.