Время и комната

Вильгельм.

Жозефина, его дочь.

Альберт, его сын.

Площадка для грилля в саду. Впереди низкий стол с пятью садовыми стульями. Справа грилль, рядом столик на колесиках с напитками. Каменная колонна с фигурой мадонны. Стол, стулья, грилль забетонированы в основании. Все, что передвигается, прикреплено тонкой цепью. За пустым столом сидят: Альберт, его отец Вильгельм, его сестра Жозефина. Напротив — Лотта, рядом со своим братом Берндом. Время от времени они меняются местами, так как ничем не заняты, даже не едят и не пьют. На Лотте ее костюм, который каждый раз выглядит все более поношенным и выцветшим.

Она делает набросок, с Альберта, молодого человека.

Лотта. Ты узнал меня, Альберт?

Альберт. Конечно.

Лотта. Я вот тебя сразу узнала, а ты вырос и совсем позабыл меня.

Альберт. Не забыл.

Вильгельм (наклоняется вперед, пальцы рук переплетены). Вы, как я замечаю, хотите пригреть Альберта, проявить заботу о моем сыне?

Лотта. Вполне возможно, Вильгельм. Говори мне «ты».

Вильгельм. А ты, зять, что думаешь по этому поводу?

Бернд (нервно заводит свои ручные часы). По-моему, нет причины для беспокойства. Сестра, ты ведь замужем?

Лотта. Я с мужем в разводе.

Бернд. Что у тебя к Альберту? Любовь? Сострадание? Желание проявить заботу?

Вильгельм. Видите ли, мой сын нуждается в надежной опоре, а не в очерёдном приключении.

Лотта (Бернду). Успокойся, не верти в руках часы.

Вильгельм. Мой сын уже три года ждет места на стоматологическом отделении. Три года прошли впустую. А до этого два года военной службы… службы так называемому демократическому государству! Теперь ему двадцать пять. Лучшие годы проходят, его будущее неопределенно. Ничего из него не выйдет. Он сидит дома в Хернуме и изрекает дурацкие сентенции.

Бернд. Военному поколению тоже было нелегко.

Вильгельм. Военному поколению? Ты, Бернд, ведь не относишься к военному поколению? Вы в шестидесятые годы пришли на все готовенькое. С университетской скамьи прямо на врачебную практику, особенно если были связи…

Лотта. Ну, у нас никаких связей не было. Наш отец не был богатым: он работал на газовом заводе. Поэтому мой брат во время учебы должен был подрабатывать. Вы несправедливы к Бернду. У него не было перспективы сразу получить практику, как, например, у Альберта. Иначе мой брат уже давно имел бы собственную практику, а не был бы твоим ассистентом!

Бернд. Я не его ассистент.

Вильгельм (одновременно с Берндом). Он — не ассистент.

Лотта. Ну что-то в этом роде. Приемный зять, несамостоятельный врач.

Вильгельм. Да, да. Темнота, темнота. Государство, социальное государство… но с вами об этом говорить бесполезно.

Пауза. Лотта рисует.

Жозефина. Двадцать восемь тысяч марок.

Лотта (наклоняется к Альберту, пытается подвинуться на своем стуле, но безуспешно). Прежде чем я встретила тебя, Альберт… Почему я никак не могу сдвинуться с места. Ах ты, святая Мария, все вкопано и приковано!

Вильгельм. А как ты думаешь, что тут осталось бы к завтрашнему утру, если б мы все не забетонировали и не приковали?

Лотта. Прежде чем я встретила тебя, Альберт, я была в таком же оцепенении от боли, как та фигура на маленькой колонне…

Вильгельм (безотносительно к сказанному), Да-да, так-так.

Альберт никак не реагирует. Лотта откидывается обратно. При следующей фразе она опять подвигается вперед, до края стула.

Лотта. В голову лезли тысячи всяких мыслей и бессмысленностей…

Вильгельм. Да-да, так-так.

Лотта (снова отодвигается назад). Скажи мне что-нибудь умное по-французски. Если б я знала французский, как ты!..

Вильгельм. Да, так!

Альберт. Но я едва его знаю…

Лотта. Ну, брось, ты наверняка знаешь французский и итальянский.

Альберт (смеется). А итальянский я вообще не знаю…

Оба смеются.

На самом деле, нет!