Время и люди

Уже при входе туда меня вновь окликнули журналисты. Нужно было остаться с ними. Время около 22-00. Всё ещё горело… Те, кто выжил, кто мог и как только мог, обзванивали своих сослуживцев. Сотовой связью тогда почти не пользовались, она только входила в обиход. Потому искали проводную. Нужно было убедиться о тех, кто оставался в здании. В моем подразделении на звонки не отвечала Валентина Неверова, – главный редактор газеты «Право». Квартиру также не открыли. Утром заметили её «москвичонок-утюг» недалеко от Управления. Стало понятным, – Валентина осталась в горящем здании. Опознать её сумели только по золотому кулону.

В час ночи в зале клуба Дзержинского собрали тех, кого сумели, человек сорок. Я не успел к началу. Проходя меж рядов, смотрел на сотрудников. Черные лица… Запах копоти… Потрясение… Глухов просил к утру представить в штаб трагедии, который будет базироваться здесь же, рапорта с перечнем тех, кто уехал в больницу своим ходом, кто пропал без вести или остался в здании. Это потом уже начнут анализировать списки, идентифицировать останки. И число погибших станет расти, а пропавших сокращаться. Пока же нужны были только эти,- первоначальные данные, от которых следовало оттолкнуться. И в заключение:

– Завтра с утра собираемся на Мориса Тореза,12 в здании городского УВД. Временно будем базироваться там…

Когда установили всех погибших и пострадавших, в стране объявили траур. Но первых мы начали хоронить гораздо раньше…

Эти люди, словно тени из моего прошлого… Из того страшного времени, что тяжкой ношей свалилось на наши плечи. Любой человек не может жить без тени. Впрочем, как и тень, не будет жить без него.

Мои товарищи по службе во все времена находились на линии добра и зла. Они не могли, да и теперь не могут быть ангелами по сути… Сотрудник милиции работает с особой категорией общества! Далеко не самой лучшей. Здесь сложно оставаться чистеньким и не замараться. Как мне кажется, это в меньшей степени зависело и зависит от преобладания в моих коллегах светлых либо темных качеств. В большей, – от того, кто их окружал в свое время, какие приоритеты были в обществе, что считалось моральным, что нет…

Нам нужно помнить об ушедших… Только помнить. Пока мы живы… Пока в нас бьется сердце…

Из Дворца Спорта в Самаре провожали первых погибших. Их было двадцать… С ними пришли проститься тысячи самарцев. Десятки тысяч… Они пришли к людям, которые их защищали. Защищали, как могли. Вот только сами не убереглись от лавины огня.

Людскому шлейфу не было видно конца… Рядом с погибшими оставались только родные и близкие. Сослуживцы ожидали выноса на трибунах. Но и там, на трибунах уже не было места… А люди всё шли и шли… Закончился траурный митинг… Выступили министр, губернатор, ещё кто-то… Откладывать вынос было нельзя. Одновременно на кладбище в Рубежное должны были выехать более ста автобусов с людьми. А ещё столько же, если не больше, иного транспорта. Нужно обеспечить их безопасность, вернуть людей в город к местам поминовения. Все было рассчитано по минутам. Многим из самарцев, что пришли в тот день ко Дворцу Спорта, не удалось в него попасть… Жаль, очень жаль…

В последующие дни прощались с остальными. По мере того, как идентифицировали останки… С большой бригадой МВД к нам в помощь прибыло и соответствующее оборудование для этого.

Пресса не успевала следовать за всеми мероприятиями. Многое решалось буквально с колес. В присутствии заместителя министра В.И.Федорова мне пришлось на повышенных тонах переговорить с начальником ГУВД, чтобы пресс-службу обеспечили мобильной связью. Тогда такие телефоны имели только первые руководители Главка. Выдали допотопный, но действующий мобильник. Стало полегче управляться.

От людей со всей России шла помощь самарским милиционерам. Откликнулись на трагедию чуть-ли не все регионы. Даже из-за рубежа приходили деньги. Люди сдавали кровь. Как могли, помогали и самарцы. Кто деньгами, кто множительной техникой и расходными материалами, кто мебелью или обычной писчей бумагой. С миру по нитке… Как-то у входа в здание УВД столкнулся с Михаилом Вагиным, генеральным директором санатория «Самарский». Он какое-то время тоже служил у нас в милиции.

– Иваныч, присылайте ко мне на реабилитацию пострадавших! Если вас устроит, весь санаторий освобожу для ребят! Денег не надо! Присылайте!

О врачах, особый разговор… Поднимали на ноги тяжелейших. Во всех больницах, куда привозили. С ожогами, с переломами, обездвиженных… Общее людское горе не бывает только чьей-то болью. Низкий вам поклон, дорогие, за профессионализм и доброе сердце…

Примерно через неделю удалось идентифицировать всех погибших… Пятьдесят семь душ вознеслось на небо из этого пламени. Более двухсот пострадавших… До сих пор в народе витают слухи, что там погибли сотни. В том числе гражданские лица и даже дети. Это неправда… Имеются поименные списки погибших. Если было б иначе,- всё выплыло наружу даже не через двадцать лет, а гораздо раньше. Специалисты это понимают…