Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)

Наша работа – попытка осмыслить и представить свое видение вечных категорий времени и пространства в текстовом поле Марины Цветаевой и Зинаиды Гиппиус, поэтов, которых, с одной стороны, сближает не только женское начало, но и эпоха, и субъективно-поэтическое видение непростой действительности; разъединяет, с другой – в определенном смысле литературное направление (школа) и соответственно – поэтическая картина мира, выразившаяся в первую очередь в особенностях языкового структурирования, лексического обрамления важных для пера поэтов концептов. Это время, пространство, дом, любовь, жизнь, смерть, небо, земля и др. Если нашу попытку рассмотреть в одной работе маркеры творческого почерка двух совершенно разных поэтов можно оправдать хотя бы тем, что Цветаева и Гиппиус – авторы, для кого женское начало (любящая, любимая, жена, мать) было немаловажным фактором, то наше стремление исследовать время и пространство, понятия совершенно разных смысловых и поэтических уровней, одновременно и в единой парадигме объяснить можно в разных планах. Прежде всего, это – некая, поэтически загадочная, размытость этих категорий в текстовом пространстве обоих поэтов. Время и пространство предстают у авторов часто в неразрывной связи, как бы плавно «перетекают» одно в другое. У Марины Цветаевой: Езжай, мой сын, домой – вперед – В свой край, в свой век, в свой час… У Зинаиды Гиппиус авторская концепция пространства и времени обусловлена лирическим «эго»: Я-субъект как микропространство определяет основные характерные сущности окружающих пространства и времени, которыми становятся антропоцентризм и психологизм в восприятии окружающей действительности: Все чаянья, – все дали и сближения, – В один великий круг заключены. <...> Над временем, во мне, соприкасаются Начала и концы. Однако, отметим: этот пространственно-временной континуум (или хронотоп) в дискурсе исследуемых авторов мы нарочито разводим, посвящая самостоятельные главы специальному системному исследованию каждой категории. Во-вторых, именно время и пространство и у Гиппиус, и у Цветаевой, у поэтов высоко интеллектуальных и философски глубоких, есть самые значительные субстанции в их стихах: со временем они говорят, спорят, они его (время) делают, создают сами, то останавливают его, пытаются убежать из этого времени, то встают в центр временного поля. Так же и с пространством: поэты-женщины постоянно тут и здесь, вверху и внизу, оттуда и туда, между небом и землей. Высокочастотные лексемы-вопросы у обоих поэтов где, куда! И Цветаева в вечном движении, в пути, в поисках того мира, где версты и дом, комната, стол, Москва, Россия то безгранично свои, близки, то неописуемо враждебны.

Гиппиус тоже «вечна» – в своем миросозерцании и в философском полете мысли.

Причем, если провести так называемое «психологическое ранжирование» представленности этих двух категорий, можно предположить: в текстовом поле Марины Цветаевой более разнообразно и многогранно эксплицировано время, у Зинаиды Гиппиус – это пространство. Для Марины Цветаевой время – вечность, великая субстанция, в то же время для поэта – это ничто (Время, я тебя миную!), она могла играть временем и со временем. Потому что поэт с юности знал, что уйдет из этого времени (жизни) сама, тогда, когда это сочтет нужным. Если другие, те, кто рядом, дорожили, ценили время, стремились не выпасть из него, то Марина Цветаева всегда осознавала, что ее время (конец) зависит лишь от нее самой, она была владычицей своего времени. Зинаида Гиппиус же, хотя также достаточно смело экспериментировала со временем, во времени и со временем была намного осторожнее.

Пространство и время в творчестве этих поэтов являются не только образами-символами, они представляют эспликаторы доминанты героя-субъекта, точнее, оформляют «смысловое целое героев» и их психотип. При этом и время, и пространство «входят» активно в читателя, они, переставая быть только авторскими, способны перешагнуть через текст и заставить оценить время-место, в котором оказывается читатель-исследователь. Такая уникальная модель времени и пространства в стихотворениях Марины Цветаевой и Зинаиды Гиппиус репрезентирована в первую очередь на лексическом уровне. Именно такой подход – от слова к мысли, от формы – к категории, от частотности – к закономерности, позволяет нам претендовать на самостоятельность и оригинальность нашей работы, отличающейся от очень серьезных и значительных исследований, посвященных творчеству этих двух великих поэтов.