Время игры

Сашка понял мой замысел. Мы с ним давно уже пристрастились к гаданию, и почти всегда ответы «Книги» удавалось либо сразу истолковывать в правдоподобном смысле, либо убеждаться в справедливости предсказания задним числом.

А сейчас я исходил вот из чего — ну не могли, никак не могли бы даже и почти всесильные Держатели Мира предвидеть такой мой ход, я и сам-то придумал его ровно секунду назад. А уж тем более — перевернуть монетки в полете.

А раз так — и ответ «Книги» будет никем не запрограммированным, и наши приведенные в соответствие с ним поступки тоже окажутся неожиданными для всех.

Ну, как говорил крупье Смоку Белью: «Рулетка сама по себе система, и любая другая система против нее бессильна».

Сашка шестикратно бросил монеты. Я записывал сочетание орлов и решек. Выпала третья гексаграмма.

«Чжунь. Начальная трудность».

Две короткие черты.
Длинная.
Две короткие.
Две короткие.
Две короткие.
Длинная.

Я прочел комментарий вслух, медленно и отчетливо, одновременно вдумываясь в текст и чувствуя, что полегоньку хренею.

«*Начальная трудность.
В изначальном развитии благоприятна стойкость.
Не надо никуда выступать.
Здесь благоприятно возводить на престол вассалов.

*В начале сильная черта.
Нерешительное кружение на месте.
Благоприятно пребывать в стойкости.
Благоприятно возводить на престол вассалов.

*Слабая черта на втором месте.
В трудности, в нерешительности — колесница и кони вспять.
Не с разбойником же быть браку!
Но девушка в стойкости не идет на помолвку.

*Слабая черта на третьем месте.
Преследуя оленя без ловчего, лишь попусту войдешь в лес.
Благородный человек примечает зачатки событий и предпочитает оставаться дома.
Ибо выступление приведет к сожалению.

*Слабая черта на четвертом месте.
Колесница и кони — вспять!
Стремясь к браку, выступишь — и будет счастье.
Ничего неблагоприятного.

*Сильная черта на пятом месте.
Затруднение в твоих милостях.
В малом стойкость — к счастью.
В великом стойкость — к несчастью».

Конечно, кроме этих, так сказать, первоначальных, достаточно смутных по смыслу стихов, к гексаграмме прилагалось несколько десятков страниц углубленных толкований, куда более изощренных, чем комментарии моих университетских наставников к трудам Маркса, но главное было понятно.

Сашка бросал монетки, и ответ адресован явно ему, не мне. И ответ полностью совпадал с уже принятым решением.

Желающие могут подумать над этим сами или обратиться к оригиналу, к старому мудрому Конфуцию.

Повторяю — гексаграмма «Чжунь».

— М-да… — Шульгин, по-моему, тоже был слегка ошеломлен. Все-таки есть вещи, к которым нам, осознавшим себя в великолепные, рациональные и атеистические шестидесятые годы, привыкнуть почти невозможно.

Как и понять, нет, нет, не понять даже, а принять душой факт существования и функционирования компьютеров, биороботов, тех же Держателей Мира.

Ладно, Сашка психиатр, а я психолог.

Следующий ход мой.

— Пусть так. Не надо тебе никуда выступать. Возведи на престол вассала. То есть проводи меня на капитанский мостик, и мы с тобой хоть на десяток миль выйдем в море. Чтобы все было как тогда… А потом пожалуйста. Примечай зачатки событий и оставайся дома…

Кстати, где моя команда? Почему даже Ларсена нет на месте?

Шульгин вдруг улыбнулся как-то облегченно. Гадание на него подействовало или что другое?

— Да все нормально. Запер я их и отключил. Чтобы под ногами не путались. В старом сценарии их ведь не было…

И опять Сашка прав.

Хорошие мы с ним актеры. Самая пора в театр к Станиславскому наниматься. Зерно там образа выращивать, поведение в предложенных обстоятельствах изображать, все мы умеем.

А главное — мы все-таки выйдем в море именно так, как и задумано было двадцать лет назад.

…Специального банкета по случаю нашего отплытия устраивать никто не собирался. Вроде бы не тот повод. Ну, уходят ребята в отпуск, не на войну же.