Время Икс

— Скомандуйте отход, Венцель, — угрюмо сказал Грюнберг, вытирая носовым платком потную лысину. — Уже темнеет. Остатки противника окружены и прижаты к болоту. Утром прочешем местность, и окончательно с ними покончим. Заодно осмотрим и то место, где находилась эта штука… — Бригадефюрер еще раз внима-тельно осмотрел в бинокль окрестности, а затем, прищурившись, посмотрел на Венцеля. — А русский аппарат, несомненно, был уничтожен покойным Штюрмером из танковой пушки в последний момент. Вы не находите?..

Адъютант молча кивнул…

Смеркалось. Лена осторожно выбралась из своего укрытия. По лицу ее текли слезы. Чудесная машина покинула "Терру-четыре", унося Андрея и его спутников домой, в будущее. В их будущее и в их мир… А Бердышев — ее горячо любимый с детства "дядя Дим"? Он, скорее всего, погиб; пожертвовал собой, взрывая фашист-ский танк.

Стрельба стихала. Немцы медленно отходили назад. Откуда-то сбоку, с опуш-ки, короткими очередями бил по ним уцелевший советский "максим".

Лена вытерла с личика слезы, и торопливо пошла туда, к тому месту, где погиб Бердышев. В руке она сжимала бесполезный наган с последним патроном.

Пройдя несколько десятков метров, девушка вдруг обо что-то споткнулась, и упала в воронку от снаряда, на что-то теплое и мягкое. Она осторожно пошарила вокруг, и сразу почувствовала под руками слегка присыпанное землей человеческое тело. Лена испуганно отшатнулась, но тут лежащий ничком человек тихо застонал, и что-то пробормотал. Голос показался ей знакомым.

Девушка осторожно перевернула раненого на спину, пригляделась, и вскрик-нула от радости. На единственной уцелевшей петлице окровавленной и обугленной гимнастерки тускло блеснул ромб майора госбезопасности, покрытый местами об-лупившейся рубиновой эмалью.

— Дядя Дим! Ты живой?..

Она обхватила голову Бердышева руками и прижалась к ней щекой. Дмитрий Сергеевич с трудом открыл глаза.

— Лена… Это… ты?.. Что ты тут делаешь?

Она не ответила и начала быстро расстегивать набрякшую кровью гимнастер-ку на груди майора.

— Молчи… Ты ранен… Сейчас, я перевяжу.

— Подожди, — прохрипел Дмитрий Сергеевич. Чувствовалось, что каждое слово давалось ему с большим трудом. — Я успел?.. Они… спаслись?

— Да, да! Ты этот кубик, что тебе Роберт дал, под танк кинул, все вспыхнуло, и он испарился, ничего вообще не осталось! Я думала, что ты тоже… вместе с ним, — Лена всхлипнула. — А они спаслись, я видела! Их машина крутилась, крутилась, а потом, раз!.. И исчезла!

— А немцы?

— Они отступают… Помолчи, дядя Дима, ты очень слаб…

Майор вздохнул. В груди у него заклекотало, а на губах появилась кровь.

— Неважно… Что со мной — это неважно… Главное они… Я успел… А ты… ухо-ди… Брось меня, и немедленно уходи… туда… в лес…

— Не уйду, — прошептала девушка. — Я не уйду…

— Уходи немедленно… я кому сказал! — повысил голос Бердышев. — Девчонка!.. — он попытался приподняться, но застонал и обессилено откинулся назад. — Леночка, прошу тебя, уйди… А мне оставь вот это… — она показал на торчащий у нее из-за пояса револьвер.

Лена снова всхлипнула и, вытерев слезы, прикрикнула на раненого:

— А ну, молчите! И не кричите на меня, все равно будет так, как сказала я… И глупости всякие тоже говорить не надо! — Она склонилась над лежащим и горячо зашептала ему на ухо: — Я вытащу тебя отсюда, обязательно вытащу! Мы еще по-воюем, дядя Дим, мы еще увидим нашу победу!

Она подхватила Бердышева под плечи, и, кряхтя, потащила его тяжелое непо-воротливое тело в лес, туда, откуда доносилась трескотня советского пулемета…

16

…Андрей очнулся от чьего-то прикосновения. Или ему это только показалось? Нет, похоже, это действительно было прикосновение. Кто-то нежно и осторожно коснулся его щеки, а затем на лоб упала холодная и мокрая капля. Что это: вода, слезы, пот?.. Неожиданный порыв легкого ветерка принес запах. Это был запах сы-рости, хвои и мха, прелых листьев… Это был обычный запах леса, леса после обильного летнего дождя.

Полуянов медленно приоткрыл глаза, и сразу увидел ветку, — самую обыкно-венную березовую ветку, усеянную крупными, немного увядшими листьями, колы-хавшуюся в нескольких сантиметрах от его носа. На самом кончике последнего листа, словно слеза, поблескивала прозрачная капелька воды. Еще чуть выше, сквозь переплетение аккуратно сложенных ветвей, виднелись кроны деревьев и клочок голубого неба.

Юноша приподнялся, отстранил ветку рукой, и огляделся по сторонам.

Он сидел на подстилке из мягкого мха и листьев в маленьком шалашике, изго-товленном из аккуратно уложенных веток, и расположенном в зарослях орешника на краю большой лесной поляны. Неподалеку, метрах в тридцати, виднелся огром-ный вековой дуб с тлеющей верхушкой. Свинцовая грозовая туча медленно скры-валась за кронами высоких елей.

Гроза… лесная поляна… попавшая в дуб молния… Все это уже было. Вот только где и когда?..

Морщась от боли, стиснувшей голову невидимыми обручами, Андрей выполз из своего убежища и встал в полный рост.