Время испытаний

— Ну, а кому? — искренне недоумевал Шон. — Магия там бесполезна, волшебное оружие становится обычным, зато сны можно смотреть где угодно.

— И Брендалин об этом знает. Зачем ей назначать встречу там, где у нас явное преимущество? Для ловушки можно было выбрать место попроще.

— Условия никогда не бывают равными, — Шон подошёл к камину и протянул руки к огню. Пляшущие блики ещё больше заострили его скулы, обтянутые тёмной тканью. Вдруг часы, стоящие на каминной полке, пробили четверть третьего, и Элмерик невольно вздрогнул. До заката оставалось всего ничего — зимой темнело рано. Ему очень хотелось попросить старших Соколов поторопиться, но это было бы невежливо. Поэтому он лишь ещё больше ёрзал на стуле, теребя пряжку на поясе.

— Эй, Сентябрь, а хочешь пари? — предложил Мартин.

Шон сразу же оживился и даже изволил обернуться.

— На что спорим?

— Если это не ловушка, ты вернёшь мой лук и стрелы, которые выиграл в позапрошлый раз.

— Ладно, будь по твоему. А если моя возьмёт, то ты сыграешь мне на волынке в канун Йоля, Мартин Мэй.

— Ты точно не хочешь этого слышать. И Каллахан не хочет. Не все, кто родился в Холмогорье, отменные музыканты. Не веришь — спроси у Патрика.

— Уже спросил, вообще-то. Говорит, очень любил слушать твою волынку в юности.

— Так это Патрик меня сдал? — Мартин в возмущении вскочил с сундука. — А ещё брат, называется! Но всё равно ничего не выйдет, я же полвека не играл. Выбери что-нибудь другое.

Но рыцарь Сентября был непреклонен:

— Условие сказано, менять его я не буду. Отказываешься от пари?

— Болотные бесы, да нет же! Я хочу обратно свой лук.

Они скрепили спор крепким рукопожатием, и в тот же момент Каллахан подбросил серебряную монету. Та несколько раз перевернулась в воздухе и со звоном упала на пол у ног барда горделивым королевским профилем вверх. Казалось, чеканный Артур Девятый не одобряет такого вольного с обращения со своей персоной. Элмерик вгляделся в крючковатый нос Его Величества. Наверное, портрет был не самым удачным: не может у живого человека быть такого клюва…

— Любишь ты испытывать удачу, — цокнул языком мастер Дэррек.

— Порой нет иного способа принять решение, — Каллахан в задумчивости заложил украшенную бусинами косу за ухо. — Сомневаешься? Кинь монету, а потом прислушайся к себе. Если не жалеешь о выпавшем жребии, значит, всё правильно сделал. Если жалеешь — поступи наоборот.

— Стало быть, наши советы тебе тоже ни к чему? Всё решает… кто? Судьба? Предчувствие? — Дэррек вроде не обиделся, но, как показалось барду, немного расстроился.

— Не только. В этой мозаике много частей. Твоя монета. Их спор, — эльф кивнул на Шона и Мартина. — Огонь в камине. Наше прошлое и будущее. Мой жребий и долг. Всё это важно. И решение принято. Я пойду к сердцу Чёрного Леса на закате.

— Ты пойдёшь только с одним условием: если возьмёшь меня с собой, — заявил Шон. — Тем более, надо одно новое заклятие опробовать. Если сработает, в полнолуние может очень пригодиться.

Элмерик восхитился этой неслыханной дерзостью. Нельзя же вот так приказывать командиру, пусть даже и родичу! Или можно? Каллахан, вопреки ожиданиям, не разгневался. Будто бы даже ждал, что рыцарь Сентября так скажет.

— А я не отпущу вас обоих, — Мартин шагнул к Шону и приобнял того за плечи. — К тому же как я пойму, что выиграл спор, если не пойду? Так что идём втроём. Или, может, вчетвером?

Все обратили взгляды на Дэррека, но тот замахал пухлыми руками:

— Без меня, без меня. Хотите ночью по лесам носиться — ваше дело. Но оставьте старика в покое. Ненавижу места, где нет магии!

— В таком случае даю всем час на сборы, — возвестил эльф, поднимаясь во весь свой могучий рост.

А Элмерик вдруг пискнул срывающимся голосом:

— Можно мне с вами?

Каллахан смерил ученика взглядом.

— Зачем?

— Я могу быть полезным, вот увидите! Арфу возьму. И в засаде могу сидеть, если надо. Я тихо, как мышь. Высовываться не буду, — затараторил Элмерик, воодушевлённый тем, что ему не отказали сразу.

— Я знаю, на что ты способен. И арфа там тебе не пригодится. Но вопрос был о другом: не зачем ты нам, а зачем тебе туда? Мне известно, чего хочет Шон и почему идёт Мартин. А что ведёт тебя?

Бард понял, что вот он — шанс! Под взглядом наставника он всегда чувствовал себя неловко. Вот и сейчас в горле саднило, будто чертополох проглотил, ладони вспотели, а между лопаток некстати засвербело, но почесаться было нельзя.

— Из-за Брендалин, — выдавил он, чувствуя, как колени слегка подрагивают от напряжения. — Прежде она не раз обманывала меня. Хочется верить, что теперь я научился отличать ложь от правды в её устах. Но мне надо убедиться, что я не зря поверил ей сегодня.

— Достойный повод, — кивнул Каллахан. — Хорошо, ты пойдёшь с нами. Будь моей тенью. Держись позади, делай, что я велю, и не трать слова попусту. Ясно?

— Да, командир, — Элмерик старался говорить спокойно, но сердце прыгало, как сумасшедшее. Впервые его согласились взять на настоящее дело! — Так я побегу собираться?

— Постой, — мелодичный голос эльфа настиг его уже в дверях. — Сперва возьми это.