Время карликов

Все правильно: идя вперед, не забывай оглядываться, чтобы знать, кто плюет тебе в спину. Быстро ходит не тот, у кого ноги длиннее, а тот, кто лучше выбирает правильную дорогу.

Автомобиль долго не хотел заводиться, но поворачивая ключ зажигания, Владимир Фомич отчетливо увидел вдруг, как в его московском офисе прекрасные девушки-секретарши, облачившись в прозрачные накидки, поздравляют его с днем рождения и поют сладкими голосами незамысловатую, придуманную ими песню:

Ваше Высочество,
Владимир Фомич,
Ой, как нам хочется,
Бросьте же клич!…
Будем работать без выходных,
Будем любить Вас. Дых, дых, дых, дых!

И все это было, уже очень скоро все это произошло. Но тогда еще было только видением, промелькнувшим перед внутренним взором. Проскочило, не остановилось. А потом уехало далеко назад, в прошлое, в котором пожилые люди продолжали верить во всеобщее равенство, где у станций метро орудовали с наперстками будущие содержатели игорных домов, где начинающие певицы мечтали о славе и чистой любви одновременно, а некоторые высокорослые идиоты думали, что головка со светлыми кудряшками будет вечно склоняться к их могучему плечу.

Глава третья

1

Как всякая великая личность, Высоковский не был ни злопамятным, ни мстительным человеком. Как мы уже знаем, он ценил юмор и мог позволить подшутить над собой близким друзьям, когда собиралась теплая компания. Только так уже сложилось, что в последние годы у него не осталось времени ни для друзей, ни для приятных встреч. А без этого – ой, как тяжело живется! Потому и неудивительно, что в квартире Подрезовых однажды раздался звонок. Кто-то долго держал руку на кнопке возле двери, и хриплая трель пронзала все пространство двухкомнатной малогабаритки.

Виктор, конечно, очень удивился, увидев на пороге своего партнера и друга. Владимир Фомич был очень занятым человеком; после развода у него даже минуты свободной не было. Порой Высоковский звонил в середине дня в новый офис, где они теперь трудились вдвоем, возглавляя большой коллектив, и говорил:

– Витюша, я уже, наверное, сегодня не приеду: всю ночь работал над новым проектом, бизнес-план, экономические расчеты и все такое. Утром лишь часок поспал, а сейчас снова за письменным столом. Нельзя терять ни секунды – сам знаешь, какое нынче время.

И Подрезов с ним соглашался. А чем он сам занимался, никто толком не знал. Кто-то в офисе говорил, что Виктор Николаевич начал выпускать какую-то газету, кто уверял, что ему доподлинно известно об организации Подрезовым производства по сборке компьютеров, а третьи клялись, что партнер Высоков-ского пригоняет в порт суда, груженные латиноамериканским сахаром. Вот такой он был странный человек – даже его собственные подчиненные точно не знали, чем занимается начальник, как ни старались что-либо услышать из коридора или из соседнего кабинета. Хотя все истинным боссом считали все-таки Высо-ковского. Не тайной, правда, было то, что Владимиру Фомичу принадлежало только сорок процентов акций компании «Лидер», а Подрезову, соответственно, оставшиеся шестьдесят. Но народ не обманешь: все секретарши и менеджеры справедливо видели в этом какой-то подвох. Виктор тоже растерялся, когда увидел перед собой Высоковского.

– А что Вы дома сидите? – воскликнул Владимир Фомич. – Весна на дворе.

Он был, как всегда, прав. Только слепой не заметил бы, что с крыш капает, а машины веером разбрызгивают лужи.

– Собирайтесь! – весело сказал Высоковский, протягивая жене Виктора букет алых роз. – Едем ужинать в ресторан.

Ночью, укладываясь спать, Татьяна крикнула мужу, читающему за кухонным столом какие-то бумаги:

– А Володя – интересный человек. Только уж больно маленького роста.

Она помолчала с минуту и добавила:

– И несчастный. Жена бросила.

– Да-да, – подтвердил с кухни Подрезов, не слышавший последних слов.

– И чего этой дуре еще надо было? – совсем тихо произнесла Татьяна и закрыла глаза.

Как ни странно, именно эта фраза донеслась до ушей Виктора, и он подумал о жене с нежностью. Но изучение бумаг не оставил и сидел еще в одиночестве достаточно долго, и только перед рассветом, поглядев в окно, за которым была луна, висевшая над крышей противоположного дома, Подрезов закрыл глаза и горло его сдавило чувство благодарности судьбе, которая послала ему любящую жену и преданного друга. Он на цыпочках вошел в спальную, осторожно лег в постель, положил под голову руки и долго смотрел на темный потолок, и думал о том, что, наверное, великий писатель является автором человеческих судеб: раз еще полтора года назад он – Виктор Подрезов – сидел на дне глубокой и душной ямы, считая, что ничего другого в жизни не увидит, и всех новостей у него было – лишь падающие сверху пауки и ящерицы. А теперь вот рядом лежит любимая женщина, которая ждала его и верила, что муж вернется живым и невредимым.