Время колокольчиков

И вот с сознанием своевременно выполненного долга мы с товарищами отправляемся в Лужники, где, как нам известно, попивает кофе в буфете не менее половины «селеновских» делегатов. И первый, кто попадается навстречу — тот самый рок-комсомолец из МГК, которому, оказывается, уже доверена регистрация нашего Устава в Верховном Совете. Как он его зарегистрировал, можете догадаться сами. И он обрушивает на мою голову упреки за то, что «экстремистской» публикацией в «Московских новостях» мы нанесли ущерб серьезной, планомерной работе по утверждению престижа Федерации в «верхах» и вообще подорвали единство рок-движения. «Единство с кем?» — рассмеялся я, но оглянувшись на протокольные физиономии недавних единомышленников, понял, что с ними проведена «серьзная и планомерная» разъяснительная работа в служебных помещениях Лужников. Таким образом, Всесоюзная Федерация рокеров прекратила свое существование. Аминь. Позже состоялось еще одно сборище, которое оказалось не в состоянии даже составить документ в поддержку группы АЛИСА, подвергавшейся в Ленинграде преследованиям после так называемой «кокосовой аферы» (о чем речь впереди). А из Рок-панорамы при обилии участников, в основном филармонических коллективов, остались в памяти, пожалуй, только НАУТИЛУС, АЛИБИ и сам Градский. После чего оттесненные в тень «сыновья молчаливых дней» сделали правильные выводы о том, в какую сторону смещается барометр конъюнктуры.

Именно на Рок-панораме были посеяны те семена, которые через два года проросли на костях рок-движения холеными физиономиями, поносящими Ильича и воспевающими белое офицерство в такой же искренней манере, в какой они же призывали нас срочно ехать на БАМ. Вряд ли Градский этого добивался. Но ведь и автор этих строк добивался чего-то другого.

Закат солнца вручную

Так называлась группа, в которой на заре своей творческой биографии работал Гарик Сукачев.

После крушения «затейки» [67] с Федерацией, рок-движение превращается в мельтешение бессмысленной толпы, где каждая единица удовлетворяет свои потребности по принципу, хорошо знакомому тем, кто держит рыбок в аквариуме. Но еще около года «римская империя периода упадка соблюдала видимость полного порядка»: сэйшена из клубов перемещались в спортивные ангары и даже на стадионы, росли цены на билеты, газетчики гонялись с диктофонами за теми, кого вчера оплевывали, в НИИ устраивали конференции по рок-культуре, после чего ученые профессионалы, безбожно переврав то, что от нас услышали и сгладив все острые места, издавали солидные научные работы.

А группы, которым посчастливилось всплыть на волнах рок- революции, жизнерадостно вписывались в потогонную гастрольную карусель. Первым — НАУТИЛУС. Принятые летом 1987 года в высшие эстрадные круги, свердловчане потеряли всякое душевное равновесие при виде роскоши, окружавшей Аллу Пугачеву и ее коллег по «престижной кормушке». Не хотелось бы говорить ничего дурного об Алле Борисовне, как о человеке и певице: напротив, она начинала очень ярко и умудрилась донести «искру Божью» до серого экрана 80-х. Но как представительница определенной системы она не могла не воздействовать разрушительно на те таланты, что опекала. Ведь система-то не имела с искусством ничего общего. Она просто решала другие задачи. И совершенно закономерно те, кому Пугачева искренне по-человечески помогла (охотно допускаю благородство помыслов), в творческом отношении стремительна деградировали, будь то В. Кузьмин или БРАВО. Увидев Иванну — теперь, простите, Жанну, в «музыкальном ринге», я ее просто не узнал. Масштаб личности и обаяние величайшей советской эстрадной певицы оказывался трагическим образом пропорционален размерам причиняемого ею вреда. Следующим пассажиром «ненавязчиво-манящего поезда» стали наши черноголовские лауреаты. Для начала им было неудобно отказать хорошим людям, организовавшим для них совместный концерт с «Миражом». Потом они подсчитали разницу в гонорарах, которые могут заплатить «свои» за выступление в клубе, и филармонические деятели — за выход на арену спорткомплекса.