Время кораблей

— …если полифир получится использовать в качестве топлива для наших кораблей. При такой энергетической мощи мы смогли бы путешествовать гораздо быстрее. Представляете двигатель ракеты не величиной с нашу колонию, а в десять раз меньше? Представляете скорость в два, три, а то и четыре раза больше? В фантастических романах далекого прошлого говорили о кораблях, которые могут перемещаться со скоростью света или даже быстрее. Возможно, полифир — наш первый к этому шаг.

София задумалась. Она читала эти романы, но читала и учебники, и учебники оставались невозмутимо уверенными в правдивости главного постулата физики. Путешествие быстрее скорости света невозможно. При приближении к скорости света масса тела становится близкой к бесконечности, и тут уже не поможет ни один мини-реактор, будь он хоть со шпильку величиной.

Современные корабли путешествовали за счет прыжков через червоточину Ориона — космическую дырку, своеобразный высокоскоростной туннель, соединяющий две точки в одноименном рукаве Млечного пути. Но чуть дальше от червоточины космос все равно оставался темен, неприветлив и недостижим. Сверхсветовые корабли могли бы решить эту проблему — но современным двигателям не хватало энергии для разгона, а точнее, не хватало источника, который мог быть дать эту энергию, не будучи сам при этом размером с корабль.

— Я не физик, — сказала София наконец больше себе, нежели Эльвире.

— О, да мы тут все немного физики, — улыбнулась та. — И биологи, и врачи, и химики. Невозможно в таком маленьком коллективе не заражаться знаниями друг от друга.

— Тысяча человек — не очень маленький коллектив, — с сомнением сказала София.

— Это только кажется. Когда познакомишься со всеми, узнаешь… ох, кажется, я перешла на «ты», что и тебе предлагаю сделать… так вот, когда узнаешь тех, кто живет рядом, окажется, что тысяча — вовсе и не так много. Мы здесь как одна большая семья. Каждый на своем месте. Потому и дается на адаптацию семь недель — средний срок, который требуется человеку, чтобы приспособиться к обществу совершенно незнакомых ему взрослых людей.

— И социопсихолог здесь тоже каждый, — сказала София не без иронии.

— Как же без этого.

Робовозчик фыркнул, когда подушка заскользила вниз с крутого холма, и София прильнула к окошку, хоть и понимала, что уже через несколько минут получит возможность увидеть все собственными глазами.

Она ожидала большего… и другого. Развернувшаяся перед глазами картина не поражала воображение, и все же была настолько странной, что это показалось почти нереальным.

У разреза стоял большой экскаватор, который сейчас был пуст. Рабочие в серебристых комбинезонах сгрудились чуть поодаль, что-то горячо обсуждая. Песок вокруг был словно присыпан голубой пылью, от оранжево-голубого террикона (прим. — конусообразная насыпь из пустых пород, которые извлекают из шахты) чуть поодаль медленно ползла по канатной дороге маленькая вагонетка. София проследила за ней взглядом.

— Схема шахты самая обычная, — сказала Эльвира. — Вагонетка катается от конвейера и обратно каждые три часа. Проходческий комбайн идет первым, мы за ним. Скорость очень небольшая, поскольку… ну, в общем, увидишь сама. О полифире можно долго рассказывать. Но лучше показать.

Робовозчик спустился еще ниже, и София увидела небольшое зданьице, скорее, даже клетушку, откуда, видимо, начиналась шахта. Построено из полимера, как будто наспех, чтобы только закрыть клеть от непогоды.

— А оно выдерживает землетрясения? — с сомнением спросила она.

— Здесь не бывает сильных толчков. Максимум — четыре, до четырех с половиной баллов, но глубина очень большая, под триста километров. Мы их почти не чувствуем.

Робовозчик остановился у входа в клетушку, и София, Эльвира и двое их спутников, не произнесших за время путешествия ни слова, выпрыгнули из него один за другим.

Порода под ногами как будто еле ощутимо пружинила. Или это из-за низкой гравитации?

София прошла вслед за Эльвирой внутрь здания, где, как она и предполагала, была только клеть и вдоль стены стояли шкафы со спецодеждой, в которую им тут же предложили облачиться. Большие часы над дверью показывали местное время, таблички предупреждали о том, что входить в шахту без каски и защитной одежды нельзя, что курение — на этой планете у людей еще сохранилась привычка скуривать свернутые листья растений для улучшения настроения — в шахте запрещено, что страдающим клаустрофобией от спуска лучше отказаться и что несоблюдение инструкции по пожарной безопасности влечет за собой пожизненный запрет на посещение шахты.

София инструкцию помнила.

Курносый мужчина лет пятидесяти помог ей застегнуть водонепроницаемый комбинезон и перчатки, быстро приладил на голову каску, проверил, как работает налобный фонарь.

— Ну все, красавица, готова.

Похлопав ее по плечу, он открыл перед ними дверь клети. Она была не больше и не меньше тех, что София видела на Земле, и, видимо, тоже использовалась иногда для подъема и спуска вагонеток. Не зря же по полу шел рельс.