Время красного дракона

Он спрятал пистолет под подушку на кровати, приготовленной для любовных утех, и вернулся к столу. Рудаков выпил водочки еще с полстакана, плотно поужинал, охладил торжествующее чрево компотом и начал раздеваться. Нырнув на перину под одеяло, он снова ощупал под подушкой оружие. Где запропастилась Груня? Моется, парится в баньке. Мы ждем тебя, сладкая. Но что-то сон так и наваливается... Тяжелая все-таки работа в НКВД...

Манефа вошла в горницу, как привидение, не скрипнув и половицей. Лейтенанта Рудакова можно было жечь огнем, он и от пламени бы не проснулся. И не сон у него был, а смертельное отравление. Старуха запрыгала вокруг стола, раскинув руки со скрюченными пальцами, будто ворона крыльями. Она приплясывала по-шамански, определяя на глазок, сколько выпил яду попавший в ловушку гость. Юродиво напрыгавшись, ведьма взяла вилку и ткнула лейтенанта трезубцем в бок. Яга ширяла его вилкой и скрипуче похохатывала, довольная, что гуляка никак не реагирует на тычки. Мол, будешь знать, мусор, мильтон паршивый, как следить за бабкой Манефой, подозревать ее, брать на заметку. За злодеяние грядет возмездие тебе, вонючий мент!

Манефа ухватила Рудакова за ноги, стащила его с кровати и поволокла через кухню, через сени, через двор в дровяной сарай. В сарае она зажгла керосиновую лампу семилинейку, перекрестилась и взяла в руки топор. Старуха отрубила лейтенанту голову, руки, ноги. Ослику расчленение трупа не нравилось, он кричал, бил лягуче копытами в перегородку. Разрубленный труп Манефа запихала в куль, забросила на оглобельную тележку и впрягла в нее ослика. Куль на тележке свирепая старуха прикрыла рогожей и выехала в ночь, присев на свое место — возницы. Ослик тащил тележку ходко, прял нервно ушами, косил глазом. На Золотой горе ведьма открыла каркасно-проволочные воротца запретной зоны и подъехала к шахте, в которую были сброшены Ленин, Чапаев, Партина Ухватова, отец Никодим, поэт Василий Макаров, Штырцкобер и другие. Манефа столкнула в шурф мешок с расчлененным трупом лейтенанта Рудакова, поплясала колченого вокруг провала, прошамкала в яму какие-то проклятия и поехала обратно. По дороге домой она украла колхозную копну сена, несколько вилков капусты, нарвала брюквы. Проезжая мимо казармы дивизии НКВД, старая воровка стащила со стенда пожарный багор, ведро ? 2, покрашенное алым суриком, и мусорную урну из оцинкованной жести, на которой не было номера всесильного социалистического учета.

Мохнатый звероподобный кобель встретил Манефу радостным скулением. Старуха распрягла ослика, сыпанула ему в кормушку овса, заполнив питьевую колоду свежей водой. Земляной пол в сарайчике она присыпала опилками, собаке бросила объедки, оставшиеся после пиршества лейтенанта. А когда чуть взошло солнце, пошла на толкучку — продавать сапоги, гимнастерку и брюки Рудакова, вытащив из них пачку денег.

— Опять тышша на голову свалилась! Богатенький лейтенант! — спрятала Манефа деньги в корчаге с отрубями.

Если бы Манефу арестовали, она бы не смогла объяснить свои неразумные действия. Но работников милиции и сексотов на Черном рынке в это утро не было. «Хичница» сбыла товар и вернулась домой еще более довольная. По хозяйству хлопотала, двор подмела. К полудню залаял кобель, пришла с вокзала измотанная, осунувшаяся Груня. Она была удручена тем, что не встретилась с Гришей и Гераськой. Манефа разыграла святошу:

— Знать, чекистов опасались. Вдругорядь встренешь. Сообчу тилиграмой. Садись за стол, ты ить не кушамши.

— А документы они у лейтенанта взяли? Револьвер у него украли?

— Ни! Не было их тути. Мы не видемши.

— А лейтенант когда ушел? Зелье сонное на него не подействовало?

— Ни! Нету-ка ево. Ушел он не поемши, не выпимши. А ты, отроковица, устамши, ложись и поспи, помолимшись.

Груня выпила кружку молока, съела горбушку хлеба, разделась и легла в предложенную кровать. Пуховая перина мягко уласкала, сразу склонила ко сну. Хорошо спать на боку, калачиком. А еще лучше на животе, обняв подушку. Интересно, как спят жены с мужьями? Неуж и взаправду муж лежит на жене всю ночь? В Гришке весу, чать, пудов девять. Как же я его выдюжу? Нет, когда мы поженимся, я ему буду разрешать спать токмо рядышком!

— Чаво там бормочешь? — спросила с кухни Манефа.

Груня не ответила. Она закрыла глаза, руки сами скользнули под подушку и ощутили сразу холодное, грозное оружие — пистолет.

Цветь сорок первая

«Когда человек постигнет, что движет звездами, сфинкс засмеется, и жизнь на земле иссякнет"... Эта надпись на храме Абу-Симбелы поражала Вячеслава Михайловича Молотова глубиной и многозначительностью мысли. Все эти физики от Резерфорда и Кюри до отечественного Курчатова пытаются в сущности раскрыть не тайну атома, а то, что движет звездами. Какие-то вычисления проводят, опыты. Даже вода по их теориям может загореться. А если вправду загорится? Как можно будет погасить океан? Это же гибель человечества, катастрофа планеты, конец света! Запретить бы все эти кибернетики, фокусы с ураном, радием.