Время крови

– Нет. Как мужчина. Они спали втроём. Это вполне нормально для тех семей, где мужем является женщина. Но Утылыт не была простая женщина, она была шаманка, поэтому хотела иметь третьим в этом деле не заурядного мужчину, а шамана. Кытылкот устраивал её, а Кытылкота устраивала жена Утылыт. Поэтому он часто появлялся в доме Утылыт. Но он ничего не знал о планах Утылыт похитить Марью Андреевну. Когда он рассказал о том, что Хвост Росомахи видел белую девушку во сне, разговаривал с ней после собственной смерти и велел дождаться её, чтобы она приняла участие в его погребении, тогда Утылыт и решила, что Марья Андреевна тоже как-то связана с её шаманской стезёй. Я даже допускаю, что она решила сделать вас своей женой, сударыня.

– Всё именно так и есть, – согласилась Маша, – это она и пыталась сделать…

– Как только Кытылкот узнал о вашем похищении, он бросился в становище. Не так давно его отец был ярым противником русских, но перед смертью вдруг изменил своё отношение к пришельцам. Он говорил Кытылкоту, чтобы тот соблюдал мир с русскими и учился у них. И вот, представьте себе, что мог подумать Кытылкот, узнав о вашем, Марья Андреевна, похищении. А тут ещё оказалось, что в этом деле замешана Утылыт! Он просто взбесился, узнав про это. Ну, дальше вы всё знаете…

– Почему же они все передрались между собой?

– Одни – сторонники Утылыт, другие хотели следовать за Кытылкотом. Могло сложиться и хуже, если бы все пастухи находились в стойбище, но кое-кого не было дома. Будем считать, что всё сложилось наилучшим образом…

– Ничего себе «наилучшим образом», – проворчал Алексей.

– Поверьте мне, сударь, – сказал следопыт, – крови могло пролиться куда больше… Впрочем, пора забыть об этом. Если вы, Марья Андреевна, достаточно отдохнули, то мы можем отправиться в путь. Плыть нам долго, почти весь день…

– Я готова… Если бы вы могли представить всю степень моей благодарности и мою радость…

Возвращение

Вечерело. Воздух постепенно насыщался мягкой синевой. Байдары плыли близко от берега. Тихий людской говор, звук волн и редкие вскрики гусей навеивали сон.

– Скоро доберёмся, – сказал Иван через плечо, обращаясь к Маше, – теперь уже рукой подать.

В этот миг что-то вспыхнуло на берегу, затем ещё и ещё. Через секунду до находившихся в лодках людей донеслись звуки выстрелов.

– Стреляет кто-то…

– Пошли к берегу. Кытылкот, приставай! – крикнул Иван.

– Слышь, Копыто, – крякнул кто-то из казаков, – может, мимо пройдём? Темно уж, чтобы ввязываться…

Иван только хмуро посмотрел на говорившего и промолчал. На лице его лежала печать огромной усталости.

– Иван, – наклонился к следопыту Алексей, – не рискуем ли мы, идя сейчас к берегу? Не достаточно ли с нас на сегодня?

Следопыт помолчал немного, налегая на весло, затем сказал:

– Выстрел знакомый был.

– Знакомый? – Алексей не понял его. – В каком таком смысле, сударь?

– У каждого ружья свой голос, как у человека. Далековато пальнули… Я не уверен, но похоже на Григория…

Алексей Сафонов с сомнением посмотрел в сторону тёмного берега. Он уже свыкся с тем, что Иван был наделён самыми необычными качествами, но последние слова следопыта сильно удивили офицера.

– Если вы и впрямь распознаёте… – Алексей растерянно пожал плечами.

Байдары зашуршали по береговому песку, и Чукчи из лодки Кытылкота первыми ступили на землю.

– Гриша! – громко позвал Иван, выпрыгивая из байдары. Сделав казакам знак, чтобы они были готовы к любой неприятности, он последовал за Кытылкотом и его людьми.

– Э, братцы! – донёсся до них слабый голос.

– Гриша, ты ли это?

– Я, кто ж ещё?

Через десяток шагов Иван и его спутники остановились перед небольшим шалашиком. Оттуда показалось измученное лицо Григория. В сгустившемся сумраке казак выглядел белым как снег. Длинные волосы налипли на грязной коже лба, борода взлохматилась, нос заострился, потрескавшиеся губы сжались в полоску.

– Какого лешего тебя тут носит? – Иван наклонился над ним.

– Меня не носит, Ваня. Я лежу. Нога у меня прострелена.

– Кто ж тебя? – Иван оглянулся, услышав позади себя шаги, и увидел Алексея и Машу.

– Наш разлюбезный Вадим Семёнович, – скрипнул зубами Григорий.

– Тяжлов? Вот сукин сын! Простите, Марья Андреевна, за грубость, но просто иногда нет мочи сдержаться, – сказал Иван и опустился возле Григория. – И что же ты? Неужели отпустил его?

– Как же, – казак усмехнулся с достоинством, – так-таки он уйдёт от меня… Хлопнул я его, подлеца. Лежит там, в горах.

– А ты что же? Что тут было? Кто сейчас стрелял? Мы слышали несколько выстрелов с разных сторон.

– Забавная история приключилась со мной, Ваня, – проговорил Григорий. – Подсобите-ка мне встать, а то сам не могу.

– Рассказывай, не тяни, – нетерпеливо толкнул его в плечо Иван.

– Дело было так. После того как Тяжлов меня подбил, я затаился. Выждал минутку и бахнул в него. Попал, слава Богу. Но нога-то у меня прострелена… Я было пошёл к нему, но оступился и упал вниз… Должно быть, сознание потерял. Не помню ничего из того… Помню только Ворона, как он возился со мной.

– Ворон? Так он тоже тут?