Время Культуры

Он связывает «мир» и «войну», так как участвует и в мирных, и в батальных сценах. Семейства Ростовых, Болконских и Курагиных тоже связаны посредством Пьера. Он друг Андрея Болконского, он посещает дом Ростовых с Наташиного детства, он участник кутежей вместе с Анатолем Курагиным и муж его бездушной красавицы сестры. К тому же Пьер, в отличие от Андрея Болконского, присутствует в тексте до конца романа. Кстати, и начинается книга с раута у Анны Павловны Шерер, на котором появляется этот неуклюжий, никому неизвестный увалень, незаконный сын умирающего графа Безухова.

47-летнему Бондарчуку, конечно же, легче было играть Пьера середины и конца эпопеи. Зато молодому англичанину Полу Дано великолепно удалась сцена появления Пьера перед очами петербургской знати. Потеха да и только! Нелеп, с плохими манерами, рвется в спор со светскими тузами, вооруженный «либеральными» идеями. Сумасшедший, типичный Чацкий! Странно, что Тургенев не видел в романе Толстого отображения будущего декабризма. А Пьер? Он не только в эпилоге декабрист, он уже вначале «белая ворона» среди состоявшихся и правильно мыслящих светских обывателей.

Отмечу еще одного актера – Джеймса Нортона, играющего Андрея Болконского и создавшего мужественный, сильный, наделенный потрясающим мужским обаянием характер. На этом фоне несколько тускнеют женские образы, хотя после первых сцен начинаешь принимать и живую, милую, отнюдь не красавицу Наташу, и незаметную Соню. Прекрасно попала в типаж играющая княжну Марью Джесси Бакли. Заплетенные в косу волосы, забранные кверху, милое и доброе, освещенное редкой улыбкой лицо. Глаза… Впрочем, глаза у этой Марьи Болконской по большей части заплаканные, прямо как у вдовы Анны Михайловны Друбецкой в романе Толстого, исплакавшей все чиновные передние в поисках протекции для сына Бориса…

Теперь о впечатлении. Оно двойственное, но, скорее, положительное. Картина сделана с большой любовью к Толстому и к его персонажам, кстати говоря, ко всем без исключения – «добрым» и «злым». Воссозданы чудесные российские пейзажи, архитектура, одежда… Разве только уж слишком великолепны дворцы, в которых проживают герои. Поневоле ежишься от их роскоши…

Правда, показан и задний вход в такой дворец, тут парадности меньше, свинья копошится в корыте, кругом разбросаны доски. Но это же черный вход! И Николай Ростов заходит отсюда в родной дом в тяжелую и постыдную минуту – проиграв Долохову 48 тысяч и спровоцировав тем самым разорение семьи.

Фильм получился чисто английский, крепкий, замечательно смотрибельный, с полюбившимися героями, за судьбами которых хочется следить. Хочется его смотреть серию за серией с тем же постоянством и удовольствием, что и, скажем, «Гордость и предубеждение», сопереживая чужим жизням, радуясь и горюя.

А сколько в нем приключений и поворотов!

Вот якобы погибший на поле Аустерлица князь Андрей возвращается домой живой и невредимый, да еще с врачом-акушером для рожающей жены.

Вот Наташа, устав ждать жениха, пытается убежать с пройдошистым плэй-боем Анатолем, но побег не удается.

Вот Пьер стреляется с бретером Долоховым, спрашивает секунданта, как нужно нажимать на курок, – стреляет, и Долохов падает, раненый.

Вот маленький Петя Ростов еще только размахивает игрушечной саблей, но время идет – и Петя оказывается на взаправдашней войне, где убивают.

Сцены смерти в фильме сделаны поразительно. Во всех трагических местах звучит православный хорал с низкими басами-октавистами, иногда читается закадровая молитва.

Зато в радостных и лирических сценах мы слышим хор женских голосов, чудесную светлую музыку. В сценах драматических объяснений или психологических срывов звучит соло фортепиано. Музыка очень помогает картине, создает или, напротив, снимает напряжение.

Сценарий сделан безупречно, все линии схвачены и соединены. Но есть некоторые неточности.

Скажем, когда во время «богучаровского бунта» крестьяне выражают желание дождаться французов-освободителей. У Толстого так четко желания крестьян не формулируется, бунт их какой-то не вполне осознанный, без ясной цели…

Знаменитая сцена в Отрадном, ночной разговор Наташи и Сони. В английском фильме подруги шепчутся о князе Андрее, у Толстого – разговор о другом, там Наташа, полная восторга перед жизнью, не хочет уходить с балкона, восхищаясь красотой мира…

И еще мелочь. В сцене бала именно Пьер подводит князя Андрея к Наташе, рекомендуя ее как свою протеже.

Смерть Элен в картине рифмуется со смертью «маленькой княгини». Но первая умерла «родами», а вторая, насколько я помню, при попытке прервать беременность. В версии англичан несчастная женщина вызывает жалость, чего в книге нет. Авторское отношение к Элен вполне однозначно, оно выражено в словах Пьера: «Где вы, там разврат, зло». И кончину Элен Толстой описывает в ключе ироническом, говоря о двух ее причинах – гласной и негласной.