Время Культуры

Все вместе эти «провинности» вновь привели к его аресту в 1949-м.

Человек, боровшийся за правду, за совесть, за справедливость, за науку. Конечно, ему не давали жить, не давали работать, не давали говорить. Уже во времена Перестройки (1985) он выступил в Политехническом против «полуправды» фильма «Звезда Вавилова», напугав маститых академиков. Еще бы, он сказал, что Вавилов, не «умер», а «подох» в Саратовской тюрьме, подох — как пес от пеллагры, вызванной абсолютным голодом. Но самое страшное для сидевших в президуме было другое — он сказал, что все те, кто травил и убивал Вавилова остаются на своих местах и постах и что Россия будет «страной рабов» до тех пор, пока на смену партократии не придут честные и порядочные люди.

Нет не убоялся сказать об этом Владимир Павлович Эфроимсон, не верующий в Бога ученый и подвижник, бесстрашно говорящий правду и отстаивающий примат СОВЕСТИ, выработанной человечеством и вошедшей в его генотип за миллионы лет существования на Земле.

О муляжах и Эрнсте Неизвестном

20.02.12

На этой неделе видела по КУЛЬТУРЕ две замечательные серии фильма «Бронзовый век Эрнста Неизвестного» Елены Якович и Алексея Шишова.

Давно уже знаю: Эрнст Неизвестный — герой. И гений.

Он — настоящий. И смотреть на него, уже не молодого (9 апреля будет 87 лет), но такого юного, с таким невыразимо мужественным и мудрым лицом — одно удовольствие.

Семнадцатилетним он попал на войну. Его родители в Свердловске получили одну за другой две похоронки. А он был жив, хотя и тяжело ранен.

Его хотели свалить в подвал, к трупам, но случай помог — выжил.

Про войну он говорит так: «Я немецкого солдата гораздо больше понимаю, чем своего, не воевавшего». «Война — это отдельно стоящее дерево или сооружение. Или божья коровка, которая ползет перед твоим носом».

Это война не парадная, увиденная из окопа, когда ждешь — убьет или не убьет…

Вот еще его слова: «Я с детства знал, что коммунистическая или фашистская идеология — это антропологическая ошибка. Физиологическое безобразие».

Тогда, в 1962, среди окружавших Хрущева «тонкошеих вождей», прибывших в Манеж на выставку, Эрнст не увидел ни одного лица.

А Хрущев его чем-то заинтересовал, он был намного значительнее своего окружения, и по мистическому совпадению именно Эрнсту Неизвестному, нещадно обруганному Хрущевым в Манеже, доведется делать его бронзовую голову для надгробия на Новодевичьем.

Когда Хрущева сняли, Эрнст соединился с его секретарем и по прямой связи сказал, что высоко ценит НС за то, что тот выпустил заключенных из лагерей.

Хрущев заплакал.

О нашем времени Эрнст Неизвестный говорит так: «Что-то кончилось. Мы живем в каком-то времени, когда должно начаться новое!»

И я ему верю.