Время лечит

Я прижалась к земле, защищая нежный живот, и зарычала. Мне хотелось, чтобы койот ушел куда-нибудь, где он не сможет причинить мне боль. Но койот-Джэйс, так же как человек-Джэйс никогда не выполнял того, чего я от него хотела. Вместо этого он подошел на расстояние удара и свернулся на земле, открывая уязвимые части. Обе мои стороны признали это актом подчинения.

Я медленно поднялась и подошла к нему. Он внимательно смотрел, не зная, как я поступлю. Я и сама не знала, но, когда прижалась носом к его шее и выдохнула, в моем разуме не было страха и злобы, только тепло семьи.

— Скажи Джэйсу, что он глупо выглядит. У него весь нос в майонезе.

Талли передала сообщение, потому что Джэйс подпрыгнул и начал тереть морду лапами. Я засмеялась, насколько вообще можно смеяться в таком положении.

— Джэйс говорит, что ты будто пытаешься выплюнуть комок шерсти. А еще он уверен, что ты не настолько остроумная, какой себя считаешь.

— Тебе стоит это увидеть, Тал. У него желтый мех на носу. Это очень миленько.

— Я уверена, он очарователен.

Мы немного побегали по округе. Вскоре Талли отказалась передавать сообщения. Мы катались по земле, когда он впервые заметил шрамы, гораздо яснее проявившиеся на теле волчицы, чем человеческом. Джэйс лизнул мне правый бок и заскулил. Впервые после несчастного случая он увидел нанесенный ущерб.

— Что происходит? Джэйс расстроен.

— Все нормально. Все будет хорошо.

В этом я была уверена. Но в другом койоте сильно сомневалась.

Убийца.

При виде его мой человеческий разум быстро утонул в эмоциях.

— Скаут, стой! Это Чарли, это просто Чарли!

Я не знаю, куда делся Джэйс. Мир сузился, и в нем остались только я и койот, что убил Алекса.

— Скаут!

Я закрыла мысли.

В моем прыжке не было грации и плана. Я просто рванула к нему, не думая ни о чем, кроме мести. Мы столкнулись, рыча и рявкая, и покатились по земле, пока я не оказалась над его телом. Я нацелилась на уязвимую шею, и уже была готова нанести удар, когда он двинулся и поднял голову, чтобы мне было легче укусить.

Я дернулась назад и вжалась в дерево. Все мое тело трясло, и, если бы я была человеком, слезы бы уже катились по лицу. Чарли медленно поднялся с земли и пошел ко мне. Как и Джэйс, он лег рядом, показывая полное подчинение. Я повторила свой жест признания, но в этот раз у меня не было ощущения, что все будет нормально.

Глава 14

— Где наша официантка? Хочу еще блинов.

Стол был завален пустыми тарелками. Я уже умяла два омлета, две тарелки сосисок, две тарелки с беконом, стопку блинов с черникой, два стакана шоколадного молока и три стакана газировки.

— Ее зовут Джесси, что должно быть тебе известно, так как мы 13 лет ходили вместе с ней в школу, а твой брат приглашал ее на танцы в восьмом классе. Она уже думает, что ты укуренная. Может быть, нам стоит заехать в киоск или еще куда, если ты до сих пор не наелась?

Я разрывалась между стыдом и желанием поесть еще.

Охота на оленя прошла не так, как я рассчитывала. Выследить оленя было легко. Земля между озерами просто кишит мерзавцами. Догнать его? Тоже без проблем, я могла бегать за ними до утра. Но после...

— Она слишком занята, чтобы увидеть, что мы едим, — сказала я, оглядывая комнату, полную потных мужиков в кепках и клетчатых рубахах, уплетавших жирный завтрак перед рыбалкой.

— Я ходил на танцы с Джесси Постон? — Джэйс вытянул губу, разглядывая официантку. Ее волосы были темно-русыми у корней, и бледно-черными из-за дешевой краски по всей длине. Она подвела глаза синим, а веки покрасила зеленым. Мой суперчувствительный нос улавливал от нее запах сигарет и бухла, а может и нотки блевотины от воротника формы.

— В восьмом классе она не была такой мерзкой. — Талли посмотрела на Джэйса с сочувствием. — После того, как пару лет назад у ее мамы обнаружили рак, она покатилась под откос.

— Прекрасно, теперь мне стыдно из-за того, что я плохо про нее подумал, — сказал Джэйс.

Я не сомневалась, что в этом и заключался план Талли. Она всегда старалась искать в людях хорошее и давать всем шанс. Ей было не очень приятно осознавать, что мы не такие добросердечные.

Когда Джесси вернулась за счетом, я посмотрела на нее, а не на ее вульгарно накрашенные ногти, и даже улыбнулась. В ответ мне досталась ухмылка и хамоватый вопрос о том, хочу ли я еще шоколадного молока.

Вот теперь мне уже не так стыдно.

— Я плачу, — сказала я, сгребая себе гору чеков со стола.

— Серьезно? Спасибо! — Джэйс будто выиграл в лотерею. — Хотя, если бы ты сказала раньше, я бы взял еще один стейк, а не сосиски.

— Дай мне...

— Нет, Чарли. Я заплачу. Это самое меньшее, что я могу сделать после того, как обломала нам ночью свежую оленинку.

Джэйс усмехнулся, а Талли сжала мою руку.

— Я считаю, что твоя любовь к животным очаровательна.

Джэйс рассмеялся, и я готова была поклясться, что уголки рта Чарли дернулись вверх.