Время легенд

— Этого вполне достаточно, — сказал он. — Я совсем не хочу, чтобы сегодня ты опьянела. — Его губы нежно, но настойчиво прижались к ее рту. — Я так долго ждал твоей любви, — прошептал он, проводя рукой по телу Фрэн и прикасаясь к нему сквозь тонкий пеньюар. Невесомый шелк соскользнул с плеча Фрэн, и Лайнд, взяв большим и указательным пальцами сосок ее груди, ласково стиснул его. Губы Лайнда опустились к обнаженной груди девушки, она вздрогнула и погладила его по волосам, не зная толком, что полагается делать в таких случаях. Лайнд резко отпрянул от нее, уселся, приподнял Фрэн за руки, раздел и поцеловал.

— О, Фрэн! — прошептал он, освободившись от собственной рубашки.

Фрэн посмотрела на обнаженного Лайнда и перевела взгляд на его восставшее естество, которое прижималось к ее животу. Лайнд вновь привлек Фрэн к себе, нежно шепча слова любви и воспламеняя ее своими прикосновениями.

— Возьми меня, Джим, — сказала она, едва Лайнд накрыл ее собой.

— Ты такая красивая, — промолвил он, изучая ее тело руками, губами, языком. — Моя милая Фрэнни…

— Я люблю тебя, Джим… Я хочу, чтобы ты был счастлив, — простонала Фрэнсис, чувствуя, как его руки прикасаются к ее увлажнившейся от желания плоти.

— Ты уже сделала меня счастливым… самым счастливым на свете… — Как только Лайнд почувствовал, что Фрэн готова, он осторожно втиснулся между ее ног, едва ощущая ее трепетное тепло. — Постарайся расслабиться, милая… не напрягайся.

Фрэн смотрела в темноту и, прикусив нижнюю губу, чувствовала, как он входит в нее. Ей казалось, что в ее тело вторгается что-то огромное, его рывки причиняли ей боль, но Фрэнсис была преисполнена решимости не показывать этого. Она прижалась к Лайнду, вонзив ногти ему в кожу, а он все глубже и быстрее входил в нее, страстно и торопливо овладевая ею. Вдруг он весь напрягся и прерывисто вздохнул.

— Джим! — крикнула Фрэн, испуганная странным, головокружительным ощущением, пронзившим ее тело.

Лайнд безвольно распластался на ней сверху, зарывшись лицом в ложбинку ее груди.

Они долго лежали молча, не шевелясь, не произнося ни звука. Наконец Лайнд приподнялся на локтях и посмотрел на Фрэн со странным блеском в глазах. Потом он склонил голову и нежно поцеловал ее.

— Как ты, в порядке? — тихо спросил он.

Фрэн кивнула.

— Такое странное ощущение, — медленно заговорила она. — Мне казалось, что все мое тело сотрясается, а каюта словно ходит ходуном…

Лайнд улыбнулся.

— Это был оргазм, милая, — произнес он и еще раз поцеловал ее. — Что поистине удивительно, если учесть, как ты волновалась, и вообще…

— Я люблю тебя, — просто сказала она. — Уже оттого, что ты рядом, у меня кружится голова. — Фрэнсис прикоснулась к его щеке. — Надеюсь, я тебя не разочаровала.

Лайнд чмокнул ее в кончик носа.

— Ни за что и никогда, — ответил он.

«Разве я могу быть разочарован? — подумал он. — Ведь наш брак замышлялся как идеальный союз».

Когда в мае они вернулись из свадебного путешествия, Фрэн продолжала лучиться радостью, словно невеста в день венчания. Париж — это прелесть, сказала она родителям, а ее муж и того лучше. Пока они ехали к своему дому на Лонг-Айленде, Фрэнсис не уставала повторять, что она никогда в жизни не была такой счастливой, как теперь.

Пока Фрэн с блаженством осваивалась с новой семейной жизнью на Саунд-Бич, Лайнд приступил к знакомству со своими обязанностями администратора манхэттенской фирмы тестя. Ему пришлось привыкнуть к долгим «деловым» обедам с другими работниками банка, к коктейлям, которыми завершались эти мероприятия, пришлось научиться выслушивать излияния собеседников о своих закладных, о счетах от зубных врачей, о подружках, которых они предусмотрительно держали на Манхэттене, пока их супруги безвыездно пребывали в Коннектикуте или на Лонг-Айленде. Лайнд и сам был не прочь завести любовницу, поскольку он предпочитал разнообразие в плотских увлечениях, но он понимал, что это будет равносильно самоубийству. Колби непременно разнюхает, и тогда ему конец. Гаррисон Колби был прожженным и властолюбивым дельцом, и если бы того требовали интересы дела, он с пониманием отнесся бы к частым отлучкам зятя, но ни в коем случае не позволил бы ему содержать любовницу. Лайнд с самого начала знал, что должен хранить верность жене, но теперь вдруг обнаружил, что это не так трудно, как он ожидал. Фрэн горячо любила, буквально боготворила его.

Лайнд блестяще справлялся с обязанностями, и Колби был щедр на похвалы.

— Ты замечательный работник, Джим, — не раз говорил он. — Продолжай в том же духе, и очень скоро ты станешь полноправным партнером.

Лайнд прекрасно понимал, чего от него ждет Колби.