Время легенд

Джейм улыбнулась. Николас сдержал обещание, данное накануне. Сколько людей за двадцать девять лет ее жизни давали обещания лишь для того, чтобы в итоге предать ее! «Наконец-то я не одинока», — подумала Джейм.

Ее мысли были прерваны звонком в дверь. Она бросила взгляд на часы, стоящие на тумбочке у кровати.

Пятнадцать минут одиннадцатого. Должно быть, пришел посыльный, который дважды в неделю приносил вещи из химчистки. Джейм накинула халат и пошла впустить посыльного в квартиру.

— Сегодня вы раньше обычного, — заговорила она, распахнув дверь. — Вы… вы не из химчистки!

Человек, стоявший на пороге, ничуть не напоминал мальчика на побегушках. Это был высокий, хорошо одетый мужчина с суровым морщинистым лицом и редеющими пепельными волосами. На вид ему было далеко за шестьдесят. Что-то в его облике показалось Джейм смутно знакомым, но она была уверена, что до сих пор не встречала этого человека.

— Вы действительно похожи на него, — сообщил гость. — Теперь я не сомневаюсь в том, кто вы.

— О чем вы говорите? — спросила Джейм. Она еще не совсем проснулась и была несколько смущена. — Мы знакомы?

— Немного, — ответил мужчина, устало улыбаясь. — Я Форрестер. Джек Форрестер.

Глава 25

— Ваш отец как нельзя лучше соответствовал тому образу жизни, который мы вели. В душе он был настоящим искателем приключений, — вспоминал Форрестер. — Во времена УСС мы сотрудничали с французским Сопротивлением, и для вашего отца не было невыполнимых задач.

Однажды он умудрился наладить радиосвязь с нашими людьми в Англии прямо под носом у гестаповцев. Он сидел с аппаратурой в огромной бочке, а я правил повозкой, колеся по улицам Гавра. В другой раз он надел мундир немецкого генерала и проник в парижскую штаб-квартиру гестапо. — Форрестер помолчал и добавил:

— После войны все пошло по-другому. Он тосковал по былой жизни, полной опасностей и риска, которые нужно было преодолевать собственными силами.

— И он вернулся в разведку, — заключила Джейм, наливая гостю кофе.

Форрестер кивнул.

— Ни один человек не воспринял возрождение разведывательной службы с таким воодушевлением, как ваш отец, — продолжал он. — В годы «холодной войны» он с завидной регулярностью посещал Россию — разумеется, под видом дельца. В тысяча девятьсот шестьдесят первом году во время карибского кризиса его отправили в Гавану следить за Кастро и русскими ракетами, установленными на кубинской территории.

— А сейчас? — спросила Джейм.

Форрестер бросил на нее настороженный взгляд, но все же ответил:

— Ваш отец — специалист по борьбе с терроризмом.

— Что это значит?

— В свое время он обучал бойцов антитеррористических подразделений американской «Дельты» и английской «Эс-эй-эс», — сказал Форрестер и пригубил кофе. — Потом его внедрили в лагерь подготовки террористов в Ливии.

— В Ливии! — испуганно воскликнула Джейм.

Форрестер кивнул:

— Да. Он уже давно находится там.

— К чему вся эта ложь? — спросила Джейм. — Зачем вы сказали, что он изменник? Зачем меня пытались заставить поверить, будто он предал свою страну?

— Чтобы обеспечить его безопасность, — просто ответил Форрестер.

— Он в Ливии, — сказала Джейм Николасу, когда они улеглись в постель. — Его отправили туда в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году, когда ЦРУ помогало Каддафи свалить режим короля Идриса. Отца пришлось выдать за изменника, чтобы ливийцы приняли его на службу.

На лице Николаев отразилось облегчение.

— Значит, теперь ты все знаешь, — произнес он, привлекая к себе Джейм. — Твой отец жив, как ты и утверждала. Он не предатель, не двойной агент. — Николае поцеловал ее. — Может быть, мы забудем об этом сумасшествии и заживем нормальной жизнью?

Джейм с удивлением посмотрела на него:

— Ни в коем случае.

— Ты получила ответы на все свои вопросы, — заметил Николас, понимая, к чему она клонит. — Чего же тебе еще надо?

— Я хочу увидеть его.

— Твой отец в Ливии, Джейм. Не забывай, американцы — тамошнее национальное блюдо.

— И все же я хочу его повидать.

Николас раздраженно хлопнул себя по лбу.

— Неужели ты всерьез?

— Разумеется.

— Не можешь же ты попросту приехать в Ливию, чтобы встретиться с отцом. Сейчас не та обстановка.

— Плевать!

Даже в темноте Николас видел знакомый упрямый огонек, вспыхнувший в ее темно-зеленых глазах. Он уже не сомневался, что Джейм преисполнена решимости отправиться в Ливию на поиски отца.

Еще меньше он сомневался в том, что поедет вместе с ней.

Вашингтон, округ Колумбия

Когда зазвонил телефон, Гарри Уорнер завтракал у себя дома в Джорджтауне. Его жена Мирна взяла трубку, сказала несколько слов, передала аппарат мужу и, словно по сигналу, предупредительно покинула комнату.

Уорнер прижал трубку к уху.

— Алло?

— Это я.

— Тебе же велено никогда не звонить мне домой! — раздраженно произнес Уорнер.

— У меня важное сообщение.

Уорнер перевел дух.

— Что случилось?

— Форрестер обвел нас вокруг пальца.

— Что? — Уорнер едва не выпрыгнул из кресла.

— Он поехал к дочери Лайнда.

— Он ей что-нибудь рассказывает?

— А как вы думаете? Слава Богу, я установил там микрофоны.

Уорнер нервно стиснул зубы.