Время Лиха(СИ)

- "Уважаемая редакция. Коллектив Озёрковской школы обращался в районную и краевую администрации, к депутату Государственной думы Иванову Н.И. с вопросом: "Где наша зарплата, где компенсация за книгоиздательскую продукцию, где детские пособия?" Однако сколько-нибудь вразумительного ответа ни из одной инстанции не получил. Школа даёт детям не только знания. Здесь они получают представления и о моральных принципах: чести и достоинстве, правде и справедливости, связывая эти важнейшие понятия с личностью учителя. Поэтому спокойное принятие лжи, соглашательство, готовность к унижениям для настоящего педагога неприемлемы. Мы не хотим способствовать тому, чтобы в России выросло ещё одно рабское поколение. Наши требования просты: отдайте заработанное за девять месяцев. Даже получая зарплату вовремя, мы вынуждены были бы при её низком размере влачить нищенское существование, без зарплаты же мы обречены на голодную смерть.

Мы обращаемся в средства массовой информации и во все властные институты области с предупреждением: мы дошли до предела терпения и с 20 октября с.г. объявляем бессрочную голодовку".

- Сурово, - сказал Иван через минуту. - С другой стороны, если вас не

78

устраивают условия труда, увольтесь. Зачем гробить здоровье?

- Почему я должна уходить из школы? - возмутилась Дарья таким тоном, будто говорила не с мужем, а с каким-нибудь чиновником. - Это моя школа. Это мои дети. Мои, а не тех уродов, которые воруют чужие зарплаты и заискивают перед прокурорами, чтобы не схлопотать за воровство... Я люблю свою работу, я люблю своих детей, поэтому не я должна уходить, а они. Потому что они не любят детей, не любят людей, вообще не любят страну, не любят, я уверена, и своих родных. Наслаждение властью заменяет им все другие наслаждения. А мы, пусть всемером, заставим их уважать детей и учителей... У меня тоже власть. Дети мне верят. Я разговариваю с ними о жизни, наверное, чаще, чем их замотанные материальными проблемами родители. О чём мне ещё говорить с ними на литературе, как не о жизни? И я ответственна за то, какими они станут. Пусть некоторые уйдут из школы не очень-то грамотными, но не рабами. Это хуже. Мне одинаково противно и когда ученики грубят, и когда угодничают.

- Ты тратишь на школу по пятнадцать часов в сутки. Слепнешь над тетрадями. Терпишь унижения. А твоя годовая зарплата равна цене четырёх свиней, которых вырастить - часа-полтора в сутки хватит...

- Да, пока что стране свиньи нужнее грамотной молодёжи...

Дарья подошла к мужу, вздохнула, потом улыбнулась и, вытерев руки полотенцем, обняла его.

- Я знаю, ты споришь со мной, потому что не хочешь, чтоб я голодала. Может, ещё ничего и не будет. А если будет, то, надеюсь, быстро разрешится. Мы ж это письмо в семь инстанций отправили, даже на областное телевидение.

- В международный суд в Гааге надо было...

- Отправим, - с нежностью в голосе согласилась она. - Зато как получу сразу за девять месяцев, так и всю зимнюю одежду-обувь купим, какую хотели, и, может, хватит на этот самый грузовичок, о котором ты мечтаешь.

- Уже устал мечтать. Так много о нём думал, что, кажется, и купил, и поездил, и даже разбил... Плевать на него. Нам с сыновьями нужна ты, здоровая.

79

- Всё будет нормально... - Дарья прижала к себе голову мужа. - Ты лучше скажи, как съездил в город. А то приехал, и всё молчишь, молчишь. Дети в последнее время тебя побаиваться стали: ходишь расстроенный какой-нибудь очередной неприятностью... Я не хотела, чтоб ты туда ехал. Боялась, как бы не сделали с тобой чего-нибудь. Вернулся жив-здоров - и слава Богу. Мне за ту овечку уже ничего не надо. У начальства всё равно справедливости не найдёшь...

- Да, я виноват... - Иван обнял жену, посадил рядом. - Ждал твоего вопроса, а сам и говорить не хотел... Да ты, наверное, догадалась, что я ничего не выездил. И целое стадо воры б сожрали, прокуратура не почесалась. Она существует, чтоб защищать власть от народа...

- А я тебе сразу говорила. Тут целым коллективом требуешь да через голодовку - и то мало надеешься чего-то добиться. Прежняя власть хоть притворялась, что заботится о благе народа, а эта... словно черти вылезли из преисподней... Если не хочешь, не рассказывай.

- Расскажу. Чтоб ты поняла: их и голодовкой не прошибёшь. Только пойду подложу сена корове да замкну сарай.

Иван вышел во двор, а Дарья вынула всё из своей школьной сумки, разложила тетради для проверки. Сегодня было три пачки. Вдруг во дворе что-то зашумело, вслед за тем отчаянно залаяли собаки, и Юра с Пашей выскочили из детской комнаты.

- Мам! Там кто-то на отца напал! Мы в окно видели!

У Дарьи похолодело сердце и обмякли ноги. Она даже не смогла воспрепятствовать детям, которые схватили ножи, кочергу, кухонный топорик и бросились из дому.