Время любить

Обычно всё начиналось во время большого перерыва. Именно тогда решалось сколько и чего мы будем пить. Затариваясь дешёвой водкой на местной оптовой базе, мы шли на Плиты – культовое место тусовки среди студентов Социального университета. Неподалёку от железнодорожной станции были свалены бетонные плиты. Зачем и почему никто не знал, но именно они стали духовной обителью неприкаянного студенчества. Именно здесь Джон Аверьянов по прозвищу Борода, выиграл ожесточённое соревнование в “наебки” у безумного Макса, что в принципе сыграло не последнюю роль в моей жизни. Именно здесь началась наша с Ольгой история.

В середине сентября праздновался традиционный день первокурсника, когда собственно и раздавали заветные студенческие билеты, которые для некоторых были законной отмазкой от армии, а для кого-то действительно путёвкой в жизнь. Хотя на самом деле я сомневаюсь, что кто-то из моих однокурсников добился чего-то в этой жизни благодаря диплому данного вуза. Как говорил мне Джон Аверьянов, который раньше учился в “медухе”, что наш универ по сравнению с ней кажется ему начальной школой.

Мы собрались с ребятами за два часа до начала мероприятия в парке имени Моисея Урицкого, чтобы загодя начать готовиться к этому знаменательному событию. Из наших были Исай, Хохол, я и безумный Макс, плюс ещё несколько ребят с соседнего потока из которых я знал только парня по прозвищу Таксист. На всю толпу мы раздавили пару пузырей водки, что не особо повлияло на наше состояние и мы уже были готовы отчаливать в универ за получением “студней”. Но тут в парк подошли Каспер, Косой и Диня Капустин с тремя пузырями водки и всё завертелось по новой. К университету мы приползли уже хорошо после обеда, опоздав на торжественную часть мероприятия. С этого дня, по жизни, меня будет сопровождать данная особенность. Я всегда буду опаздывать на начало самых различных мероприятий, зачастую по самым фантастическим и не зависящим от меня причинам. К слову сказать, “студень” я получил только две недели спустя.

Когда мы пришли, празднество было уже в самом разгаре. Первокурсники большими и малыми группами разной степени нажратости бродили по территории университета. На втором этаже, в актовом зале, была устроена дискотека, откуда доносилась песенка Руки вверх: “Любишь ты Алёшку больше, чем меня…” Туда мы с парнями и намеревались завалиться, естественно в поисках особей женского пола. Однако перед этим мы совершили роковую ошибку решив всандалить ещё один пузырь. В магазин мы отправили самого трезвого парня, который не был с нами в парке – это был Женя Борюсик, отчаянно толстый пацан похожий на тюленя.

Пока Борюсик ходил за водкой мы чудом не попались в лапы к Историку, который был ответственным за порядок на данном мероприятии. Он ходил и выпаливал пьяных, а потом записывал на листок фамилии проштрафившихся первокурсников. Нас к счастью миновала сия чаша и я так и не узнал никогда, что же было с этими несчастными бедолагами, которые попали по своей неосторожности в чёрный список Историка. Возможно потом, после праздника, он собрал их вместе и прочёл лекцию о вреде алкоголя на неокрепшие подростковые умы будущих менеджеров, финансистов и социальных работников.

Вскоре вернулся Борюсик и вместе с ним притащились ребята с менеджмента – Егоров и Серёга Квас. Лично я, что было потом, помню очень смутно и грешу на пузырь палёной Рузской водки, которую принесли парни с менеджмента. Затем мы пили водку из горла запивая её газировкой Колокольчик. Последнее обрывочное воспоминание того дня – это то, как Егоров запрокинул пузырь и жадно из него отхлебнул, занюхивая рукавом. Потом моё юношеское сознание не выдержало и окончательно порвало какую-либо связь с реальностью, и я провалился в небытие.

Когда допили с менеджерами водку, мы потащились на дискотеку. Со слов Хохла я был в полном ауте, но не утратил способности передвигаться самостоятельно. Я стоял в углу и совершенно ничего не отдупляя качал головой в такт музыке. Затем я куда-то пропал. Позже, Женя Борюсик рассказывал, как я уверенно скатился по лестнице под ноги к Ольге с курса Финансов. Так и состоялась наша первая встреча, о которой Оля впоследствии не раз будет со смехом вспоминать. Ольга поднималась по лестнице раздумывая о чём-то важном – типа поздней прозы Моэма. И тут к ней под ноги скатился я, пьяный в усмерть и перепачканный в пыли. Со слов Ольги я попытался схватить её за ногу и мычал что-то типа: девушка, вашей маме зять не нужен? Со слов Борюсика, Ольга пнула меня в бок и сказав: фу какая пакость, уверенно через меня перешагнула. Затем я смачно блеванул. Не знаю на чьей стороне правда, но хочется думать, что на Ольгиной. И я уже тогда, находясь в бессознательном состоянии, бредил ею и валялся у её ног. Что в последствии станет данностью и без алкогольного опьянения. Впрочем, это судьбоносное событие осталось исключительно в памяти двух людей – Ольги и Борюсика.

4

– Слушай, Серёг, а ты над словами Борисыча не задумывался? – спросил я у него, когда мы сидели в курилке.

– Какими словами?