Время любить

Как любые супруги, мы могли ругаться, спорить, даже иногда противостоять друг другу, отстаивая свои интересы. И ему следовало вспомнить, что если он будет осторожничать, утаивать и пытаться избегать меня, то я в свою очередь объявлю на него охоту, в переносном смысле, конечно, — но он знал, на ком женился, так что я не виновата. У Кирана, как и у любого мужчины благородного происхождения, были особое воспитание и отношение к женщинам. Он привык быть опорой, в его понимании это он должен был быть защитой, стенами и убежищем для своей семьи. Это было хорошо и ценно. Но, я, как человек, воспитание которого было не столь строгим и благородство для которого было довольно размытым понятием, считала так: делай все, что можешь, и будет тебе счастье. А еще я никогда не пыталась спрятаться за спину того, кого любила. За свою семью я готова была бороться любыми способами.

Он смотрел на меня так тепло и печально, что мне стало не по себе. Ощущения были такими, что эта встреча — как предвестник настоящей разлуки. Он словно впитывал мой образ и слова и в ответ прощался со мной, точно извиняясь за то, что не может…

— Просто расскажи, — очень тихо попросила я.

— Ты все такая же, — сказал он, а его пальцы ласково огладили мою кожу, отчего мои щеки обдало жаром, а дыхание сбилось, — моя женщина все так же похожа на непокорную стихию. Сейчас ты дремлешь, но твое спокойствие всегда мнимое, так? — усмехнулся он. — А вот я изменился, Соль, — еще тише сказал он, и мне будто показалось, что на то, чтобы сказать это, ему потребовалось собрать всю свою волю в кулак. — В тот день, когда я понял, что тебя больше нет…

Он замолчал, точно подбирая слова.

— Просто скажи мне, — попросила я, беря его руку в свою.

Его взгляд упал на наши сплетенные пальцы, а когда он вновь посмотрел на меня, я не могла найти в себе сил, чтобы отвести взгляд.

Его глаза затянуло глянцево-черной пеленой. Эта бездонная тьма пугала: она завораживала и притягивала одновременно. Она была как нечто давно желанное и одновременно недоступное для меня. Но стоило ему призвать свой дар, как и мой откликнулся на этот призыв, даже не спрашивая меня. Свет, исходящий от моих глаз, отразился призрачным сиянием на его лице, а тончайшие голубые нити потянулись к его руке, переплетаясь с плотными черными нитями, что, казалось, сотканы из густого тумана, как если бы моя сила льнула к чему-то родному для нее. Сперва так и было. Нежно-голубые нити оплетали энергию Кирана, плотно переплетаясь с ней. Это было странно, но приятно. До того самого момента, пока Киран не вздрогнул и не попытался отпрянуть. Нити точно сошли с ума: его туже затянулись на моих, а мои — на его. И вместе с этим пришли боль, холод и жар; я попыталась разжать пальцы, но ничего не получалось.

Я пыталась совладать с собственной силой, отпрянуть, но не выходило. Казалось, вопреки моим желаниям, сила стремилась соединиться и переплестись с даром Кирана. И, чем больше он и я сопротивлялись, тем больнее нам было. Я пыталась сказать ему это, но вместо слов из горла вырвался лишь хриплый стон. Это сильно напугало Кирана. Я видела страх в его глазах, когда он с силой сжал челюсти и в последнем рывке отпрянул от меня. Боль оглушила меня. Киран стал наваливаться на меня, скрестив руки на груди, точно пытаясь унять боль, что взрывалась внутри.

— Видишь, — его голос был хриплым и слабым, — во что я превратился…

— Что это? — кое-как пробормотала я, пытаясь избавиться от темных кругов перед глазами. — Твой Дар…

— Перевернулся, — просто сказал он, возвращая телу устойчивое положение и вновь поднимая меня с песка, помогая опереться о него спиной.

— Разве такое возможно? Перевернулся? Что ты имеешь в виду, говоря, что твой дар перевернулся? — вопросы рождались один за другим: несмотря на собственные ощущения, все, что меня сейчас волновало, — это Киран. Опасно ли то, что с ним произошло? Насколько болезненно это для него? Что я могу сделать, чтобы помочь ему?

— Именно то, что и сказал, — тихо произнес он. — Мы были созданы нести жизнь, ты и сама это знаешь, но я превратился в предвестника смерти, Соль. Это все равно как позволить собственному отражению в зеркале занять твое место в этом мире и превратить себя прежнего в того, кто живет в зеркалах. Раньше мы часто задавались вопросом, насколько наш дар определяет то, кто мы есть. Помнишь?

Я лишь кивнула, пытаясь осмыслить сказанное им.

— Теперь я знаю ответ, Соль.

На какое-то время между нами повисла пауза. Киран замолчал, а я буквально кожей почувствовала, как между нами захлопнулась сперва одна дверь, вторая, третья… это были секунды, которые я позволила себе молчать, но каждая такая секунда превращалась в плотную, непробиваемую преграду между нами. Сжав с силой кулаки, я вспомнила то, что однажды услышала во сне:

«Я подарил вам право выбирать, хотя вы почему-то считаете, что это не так».

«Любила бы — не ушла».