Время любить

Наконец одна машина притормозила. Когда они с сестрой забрались в нее, Андрей поймал на себе внимательный взгляд таксиста, тот улыбался:

— Здравствуй, Андрей! Вообще-то я ехал на Рубинштейна пообедать, но гляжу, старый знакомый…

— Ленька Барабаш! — воскликнул Андрей. — Тебя, брат, трудно узнать с бородой! Специально замаскировался, чтобы знакомые не узнавали?

— Я тебя не видел вечность! — заулыбался в густую каштановую бороду Барабаш. — Слышал, что был в Афганистане… Как там?

— Лучше скажи, как ты стал таксистом, — сказал Андрей. — Ведь ты, кажется, поступил в Институт инженеров железнодорожного транспорта?

— Не все ли равно, на чем ездить, — ответил водитель. — На локомотиве или на такси.

— Ты закончил?

— После института три года отышачил инженером в паровозном депо, а потом ушел в таксисты, — охотно стал рассказывать Леонид Барабаш.

— Что, и впрямь такси — золотое дно?

— Не жалуюсь, — метнув взгляд на Олю, ответил Барабаш.

— Познакомься, моя сестра, — спохватился Андрей. — Ты разве ее не видел?

— Столько лет прошло… Да я у тебя и был-то дома раза два-три.

Леонид Барабаш и Андрей учились в параллельных классах, играли в одной хоккейной команде. Кстати, Леонид был отличным вратарем, но, видно, Барабаш, как и Андрей, остыл к хоккею. Дружить они не дружили, но поддерживали друг с другом хорошие отношения. Когда Андрей в десятом классе увлекся музыкой, Леонид доставал ему магнитофонные кассеты с самыми последними записями популярных поп-групп. Вот тогда он приходил домой к Казаковым.

— Я вас тоже не помню, — вставила Оля. Вид у нее был встревоженный, она смотрела в забрызганное окно и хмурила белый лоб.

— Понимаешь, Андрей, в институт я поступил ради диплома, в депо мне осточертело, тут увлекся видео, а это штука дорогая! Кассета с фильмом почти на сотню тянет… А видеомагнитофон — три с половиной тысячи! В депо я таких денег никогда не заработаю. А мой сосед-таксист похвастал, что на «Волге» с шашечками можно заработать за месяц столько же, сколько получает профессор… Конечно, если работать с умом!

— Выходит, таксисты умнее профессоров? — вступила в разговор Оля.

— Дураков везде хватает: и у нас за баранкой, и в науке, — усмехнулся таксист.

— Ну, и купили вы видеомагнитофон? — спросила Оля.

— Я ведь не ворую, — поймал ее взгляд в зеркало Барабаш. — Вкалываю, как шахтер! Думаете, по такой погоде просто водить это корыто? Приезжаешь со смены — голова идет кругом, рук не поднять… Не зря же медики пишут, что по статистике у шоферов больше всего бывает инфарктов.

Впереди энергично жестикулировал обеими руками высокий чернявый человек в мокром кожаном пальто и серой кепке. У ног его стоял черный дипломат.

— Не возражаете? — спросил Леонид, притормаживая. Перекинувшись с человеком несколькими словами, открыл дверцу рядом с собой. Человек с дипломатом уселся в машину.

— Дорогой, отвезешь товарищей в Купчино, а потом поедем в аэропорт, — заговорил он. — Мой самолет на Тбилиси улетает через два часа.

— Успеем, — заметил Леонид.

— За скорость отдельно заплачу, дорогой! — нервничал пассажир, тыча пальцем с красивым золотым перстнем в часы на запястье.

— Улетите, товарищ, — успокоил его водитель. — Выскочим на Московское шоссе, прибавим газу. Приедем, еще успеете рюмку коньяка в буфете выпить…

— Нехорошо говоришь, дорогой, — покачал головой пассажир. — Теперь в самолет, если от тебя только пахнет алкоголем, уже не пускают. Зачем пить? Разве самолет — это веселое застолье, а пилот — тамада? — И весело рассмеялся.

Барабаш высадил их у огромного П-образного жилого дома, сунул Андрею торопливо нацарапанный на бумажке свой домашний телефон, пожал руку, а Оле небрежно кивнул.

— Ты еще не остыл к музыке? — спросил он. — У меня уйма отличных записей на фирменных кассетах. И вообще, звони, чао!

И укатил в сторону Московского проспекта, разбрызгивая ледяное крошево. Здесь, в Купчине, вроде бы было немного посветлее, да и слякоти меньше, а между новыми жилыми корпусами белел снег. Ветер стучал голыми обледенелыми ветвями молодых тополей и лип, протяжно завывал в подворотнях, на газоне валялся кусок крашеного железа.

— А ведь твой одноклассник не сдал с четырех рублей сдачу, — заметила Оля. — И еще с грузина все сполна получит.

— Плюс за скорость, — улыбнулся Андрей.

— Зря ты занялся журналистикой и писательством, — подначивала сестра, пока они поднимались в пахнущем свежей краской лифте на седьмой этаж. — Оказывается, таксистом можно заработать гораздо больше. А у тебя ведь права первого класса! Как же это ты, Андрюша, так промахнулся?

— У меня жена не жадная, — улыбался брат.

— При чем тут жена?

— Это у вас, у женщин, глаза завидущие, а руки загребущие. Все вам мало, вот и заставляете своих бедных мужей лезть из кожи, чтобы любыми путями заработать побольше денег, или, как их называет твоя подружка Ася, «бабок».

— Не мерь всех на один аршин, — сказала сестра, нажимая на кнопку звонка.

Дверь открыла Ася. Темно-русые волосы были всклокочены, на босу ногу надеты мягкие тапочки.