Время лжи

Джен вернулась за стол. Она остановилась перед нами, склонилась к Дексу, повернула его лицо к себе и страстно поцеловала в губы. С языком и звуками слюней. Мои глаза расширились, я не успела отвести взгляд.

Когда она отстранилась, он выглядел потрясенно, а потом она подло подмигнула мне.

Словно говорила: «С мужчинами все просто» или «Ты так не сможешь». Я подозревала последнее.

— Простите, — я быстро встала со стула, громко скрипнувшего по полу, и поспешила в уборную, пока еще сдерживала слезы.

Я вошла в уборную, где, к счастью, никого не было, и долго плескала на лицо холодную воду. Я не буду плакать, не буду. Я пробуду в этом чертовом городе, не проронив ни единой слезы.

Когда я немного успокоилась, я вытерла лицо бумажным полотенцем и склонилась к зеркалу. Мне нужно было взять себя в руки. Я устала быть в порядке в один миг и все терять в другой. Что со мной такое? Джен и Декс слишком сильно влияли на мои эмоции.

Пора остановить это. Сейчас.

Я вдохнула пару раз через нос, взяла себя в руки и отправилась к унитазу. Я вспомнила Брэдли. Может, стоит завтра поговорить о нем с Ребеккой. Может, он мог отвлечь меня от Декса и Джен. А еще они были против этого, что только добавляло интриги.

Я думала об этом, когда услышала, как открылась дверь в уборную и вошла женщина, медленно цокая каблуками в сторону зеркал. От нее сильно воняло джином, резкий запах можжевельника наполнил уборную. Ее походка была неровной, и я решила, что она ужасно пьяна.

Я медленно потянулась к туалетной бумаге, не желая шумом привлекать ее внимание.

Но раздался смех.

Я замерла и слушала. И снова смех. Высокий и странный. С ней что-то не так. Смех продолжался, пока не превратился в хохот, громкий и ревущий, эхом разносящийся по комнате.

Я быстро закончила свои дела и собиралась встать, когда смех утих, и девушка заговорила:

— Он сказал, что любил меня, — сказала она с легким акцентом Миннесоты. Я вспомнила персонажа Фрэнсис Макдормэнд из «Фарго». С кем она говорила? По телефону?

Я натянула джинсы и попыталась выглянуть в щель двери кабинки. Я никого не видела. Перед моей дверью было пусто.

— Он сказал, что любил меня. Я люблю тебя. А, когда увидел в следующий раз, сказал: «Я убью тебя», — она удивленно рассмеялась. — Сказал, что убьет меня.

Представляешь?

Я ждала ответа, прислушивалась, чтобы расслышать отголосок собеседника на другом конце линии.

— Представляешь? — повторила она в этот раз тише и опаснее. Может, она говорила по Bluetooth. Я не знала. Не важно.

Я повернулась и хотела смыть.

— Перри, ты представляешь?

Я взглянула на дверь. Она произнесла мое имя? Я сглотнула и замерла, рука застыла в воздухе. Она… говорила со мной?

Я не знала, что говорить. Кто это? Чего ей надо?

Я услышала движение обуви, теперь ближе, и с ужасом вспомнила, как в уборной аэропорта Сиэтла появилась жуткая дама. Но это была не она. В этот раз.

— Перри… — теперь голос гудел, как крылышки пчелы. Он заполнил голову, щеки покалывало.

Кровь медленно вытекла из-под двери кабинки к моим ногам, накрывая черный мрамор.

Я потрясенно и с ужасом вскрикнула, не понимая. Что происходило?

Кровь текла, не переставая, бесконечным блестящим потоком, а потом я увидела нескольких пчел, живых, плывущих ко мне, как желтые корчащиеся серфингисты, и я сорвалась с места. Я схватилась за дверь и попыталась открыть. Она не поддавалась.

Кровь текла, а дверь не открывалась. Я застряла в кабинке уборной.

Я дергала ручку несколько секунд, а потом, когда кровь коснулась моих ботинок, я вскочила на унитаз.

Я осторожно стояла на фарфоровом краю, пригнулась и прыгнула на бок кабинки.

Руки впились в металлический край, и я подтянулась, упираясь ногами в стенки, гремя и стуча. Я залезла на край, он впился в ребра, и я быстро рухнула на унитаз в соседней кабинке.

Одна нога попала на край, а другая опустилась прямо в воду с плеском.

Я ловко вытащила ногу и спрыгнула на пол. Дверца была открыта. Я толкнула ее и выбежала в уборную. Я не смотрела, стояла ли там девушка, покрывала ли река крови пол.

Я побежала к дверям, хлюпая мокрой ногой, и вырвалась в коридор.

Я пересекла зал, не думая о Дексе и Джен, оставшихся за столом, и выбежала на людный тротуар, где чуть не столкнулась со стариком, несущим рождественские украшения.

— Простите! — пропищала я и повернулась в другую сторону. Я бежала до конца улицы, мысли путались, сердце колотилось, и остановилась у джипа Декса. Я прижалась к машине, ощущая ее твердость, спину грело солнце, прохожие точно поглядывали на меня.

Мне было все равно, как долго я обнимала машину. Просто так было безопаснее. Так я чувствовала реальность. Так я была далеко от уборной, полной крови и пьяных слов.

— Малыш?

Я ощутила присутствие Декса еще до того, как он заговорил.

Я закрыла глаза и попыталась понять, что можно сказать. Ничего не придумывалось.

Он коснулся моего плеча. Я выпрямилась и повернулась к нему.

— Что…? — он замолчал и прикусил губу. Он смотрел на мою левую ногу, которая до середины лодыжки была мокрой.

Я покачала головой.

— Я не смогла даже…