Время лжи

— Это к лучшему. Тебе нужно быть собой. Только так мы свяжемся снова. Тебе нужно помнить меня. Помнить свою Пиппу. Знаю, это сложно, и ты не хочешь вспоминать прошлое. Никто из вас не хочет. Но пора принять случившееся. С обоими. Я хотела, чтобы семья дала мне остаться с тобой, Деклан. Тебе нужно было, чтобы кто-то заботился о тебе.

Кто-то, кто любил тебя так, как я.

Я была так поглощена услышанным, что не видела, что Декс перестал работать и смотрит на меня. Мои руки закрывали лицо, я ощущала странную боль от того, что говорила клоунесса… или Пиппа. Декс знал, что что-то не так.

Я быстро посмотрела на него и прикусила губу.

Пиппа говорила, часто делала паузы, словно ждала реакцию Декса. Но он не отвечал на записи.

— Помнишь, как мы проводили время в Центральном парке? Призраков, ходивших с нами? Теперь я одна из них. Но я другая. Потому что была другой до этого. Как и ты. Я могу приходить, когда захочу. Но мне нужно быть осторожной. За мной, за всеми следят.

Бездушные, держащие нас здесь. Демоны.

Вдруг звук заглушил звонок телефона Декса, я вытащила их с криком. Я забыла, что звук был максимальным.

Я ждала, держа их вдали, слыша звонок, как Декс отвечает на него. Это я звонила с этажа ниже перед тем, как меня атаковала Эбби.

Когда шум утих, я вернула наушники.

Пиппа сказала:

— Иди к ней, Деклан. Сделай все, чтобы Эбби не схватила ее. Эффект будет длиться дольше, чем ты думаешь. Она в настоящей опасности, когда ты думаешь, что все в порядке. Тогда и будет нанесен вред.

Пауза. И:

— Вряд ли ты услышал меня сейчас. Но, когда ты услышишь это, знай, что я всегда будут рядом, когда смогу. Становится сложнее увидеть тебя. За мной следят. Мне нужно, чтобы ты перестал вообще принимать лекарства, Деклан. Пора смириться с тем, кто ты. И кто Перри. И кто я для тебя. Для вас обоих. Перри, если ты слушаешь,… спроси у родителей, кто такой Деклан О’Ши. И следи за ними. Ты узнаешь правду, которую мне нельзя раскрывать.

Она замолчала, вернулись шорохи. Я ждала, потом услышала, как открывается дверь.

Мы с Дексом готовились снять сцену в коридоре, не зная, что только что записалось на ФЭГ.

Этого было более чем достаточно. Я сняла наушники и опустила их на кровать. Я нажала на «стоп» и пыталась думать.

Декс все еще смотрел на меня. Я взглянула в его глаза. Я знала, что он должен это услышать. Но я не хотела, чтобы он слышал это сейчас. Это было ужасно эгоистично, но… я не хотела, чтобы он знал, что я наделала. Не этой ночью.

— Что случилось? — осторожно спросил он. — Такое ощущение, что ты заплачешь.

Я покачала головой.

— На этой пленке то, что тебе нужно услышать Декс. Но… это не для шоу. Обещай, что ты не будешь слушать этого до завтра.

Он растерялся. Он почесал бакенбарды, скривился из-за моей просьбы.

— Я не могу этого послушать?

— Можешь. И тебе нужно. И ты послушаешь. Просто… не думаю, что хорошо делать это сегодня. Это… личное.

— Не понимаю, о чем ты, малыш, — признался он.

— Знаю. Но ты поймешь. Возможно. Я тоже не понимаю. Но тебе должно быть понятно.

— О, стало не так размыто.

— Прошу, Декс, — взмолилась я. Я встала с кровати и остановилась перед ним, чтобы мое лицо было перед его. Он был удивлен. — Обещай. Не соври.

Я вытянула мизинец. Он кивнул, решился, обхватил мой мизинец и покачал рукой.

— Хорошо, я не буду слушать, — сказал он. — Правда.

— Спасибо, — сказала я. И нежно поцеловала его в лоб, его кожа была соленой. Я переживала, что он подумает обо мне, узнав, что я подменила таблетки. И я переживала об остальных ее словах. Казалось, это могло все изменить, но я не знала, как именно.

Я села на кровать, не зная, что делать с собой и информацией, что я получила.

Я смотрела на Декса. Он растерялся сильнее, коснулся лба, где были мои губы.

— Перри, могу я узнать, нужно ли мне переживать? Потому что я сейчас тревожусь.

Я покачала головой и выдавила слабую улыбку.

— Не о чем беспокоиться.

— Я беспокоюсь о тебе. Ты поцеловала меня так, словно прощалась. Надолго.

— Я никуда не уйду, — сообщила я. По своей воле не уйду.

Вдруг залаял Жирный кролик из гостиной, спрыгнул с дивана и побежал к двери.

Прогремели ключи. Шуршали пакеты. По паркету цокали каблуки.

Джен вернулась домой.

Мы с Дексом напряглись и ждали, пока она пройдет к кабинету. Мы нервно переглянулись. Она собиралась узнать, что мы делаем, не творим ли мы чего-то неправильного.

Она остановилась у двери и посмотрела на нас. Джен была в джинсовой мини-юбке, что не подходила ни ее возрасту, ни погоде.

— Что делаете? — с подозрением спросила она.

О, я просто хотела потянуть ее за волосы. Я хотела рассказать, что знала все о Брэдли и мисс Анонимке. Но я фальшиво улыбнулась и сказала:

— Пугаемся материалу, отснятому ночью. Мы ведь сидели в подвале психбольницы.

Она вздохнула и посмотрела на меня ореховыми глазами.

— Слушай, мне жаль. Я рассказывала Дексу утром, что мой телефон умер, когда я села в такси. И я звонила тебе, Декс, с телефона Патриции, но ты не отвечал. Не важно, это ведь просто ночные съемки.

Ну, да.

— Не совсем, — сказал Декс. Он напрягся на стуле и не спешил вставать и приветствовать ее.