Время лживой луны

– Где ты его сыскал? – спросил один Дагон у другого.

– Сам скоро все узнаешь, – махнул рукой двойник.

– А слово он знает? – Отец Иероним подозрительно посмотрел сначала на одного Дагона, потом на другого; похоже, поп решил, что его дурачат.

– Конечно, знает! – Дагон радостно хлопнул Максина по голому плечу. – Сколько до самолетов? – глянул он на двойника.

– Минуты три, три с половиной, – ответил тот.

– Ну, давай, – еще раз ободряюще похлопал Максина Дагон. – Скажи им наконец это слово, чтобы они свалили отсюда куда подальше.

Максин поднял правую руку и смущенно кашлянул в кулак. Затем широко открыл рот, приложил к нему указательный палец, подержал секунды три-четыре, убрал и закрыл рот.

Дагон недобро нахмурился.

А отец Иероним вдруг бухнулся Петру Леонидовичу в ноги. А следом за ним и остальные селяне на землю повалились.

– Это что значит? – растерянно посмотрел на Максина Дагон.

– Это значит, что любое изреченное слово – ложь. Главного словами не скажешь. Поэтому, чтобы произнести заветное слово, нужно просто промолчать.

– Ты думаешь, они именно этого ждали? – все еще с сомнением посмотрел на распластавшегося по земле отца Иеронима Дагон.

– А чего же еще, – другой Дагон подошел поближе. – Ты только глянь, как их расплющило, – довольно улыбнулся он. – От радости.

– Эй! – Дагон легонько ткнул ногой лежащего на земле попа. – Ты б поторопился, что ли. Раз теперь никаких препятствий на вашем светлом пути нет…

– Верно! – проворно, как мальчишка, вскочил на ноги отец Иероним. – Верно! Все по избам! По избам!

Местные тут же повскакивали на ноги и кинулись врассыпную. И полминуты не прошло, как на улице никого не осталось.

– И что теперь? – посмотрел один Дагон на другого.

– Посмотрим, – пожал плечами тот.

– Мне б одежку какую, – робко напомнил о себе Петр Леонидович.

– Да ладно тебе! – недовольно поморщились оба Дагона разом. – Все равно уже никто на тебя не смотрит.

– А мы чего ждем? – спросил Максин.

– Посмотрим, что произойдет, – ответил Дагон. – С одной стороны, может, они переоценили свои возможности и ничего у них с переходом на иную плоскость реальности не выйдет.

– С другой стороны, – продолжил другой Дагон. – Если все же получится, будет интересно посмотреть, как это выглядит со стороны.

– Верно, – кивнул двойник.

– Во! – поднял палец Дагон. – Слышите!

С севера приближался быстро нарастающий мерный гул.

– Самолеты!

– Ща бомбить будут!

– Ух!..

– А я, между прочим, уже видел.

– Ну и не хвались!

Небо рассекло выстроившееся треугольником звено самолетов.

– А поселок-то все еще на месте стоит.

– Н-да…

– А как вы относитесь к проблеме информационных башен? – непонятно с чего вдруг спросил у Дагонов Максин.

– А мне по фигу, – ответил первый.

– Точно, – кивнул, соглашаясь с ним, другой.

За миг до того, как от самолетов отделились белые звездочки запущенных ракет, поселок подернулся сероватой дымкой и исчез. Как будто и не было его.

– Неинтересно, – покачал головой Дагон.

– Банально, – согласился с ним двойник.

– А как им это удалось? – спросил Максин.

– Про теорию суперструн слышал? – с некоторым интересом посмотрел на Петра Леонидовича Дагон.

– Он эколог, – ответил ему двойник. – В космогонии не рубит.

– Ну, тогда как ему объяснишь? – с сожалением развел руками Дагон.

– Смотрите! Смотрите! – замахал руками и щупальцами другой. – Сейчас первая ракета вон туда ударит!

Ракета врезалась в землю и обернулась огненным шаром, быстро увеличивающимся в размерах и пожирающим все на своем пути.

– Уходим!.. Уходим! А то они нас поджарят!

Один из Дагонов щупальцем обхватил Петра Леонидовича за талию, легко поднял его над землей, взбежал на пригорок и, не предупредив, плюхнулся в небольшой бочажок по другую сторону. Максин даже не успел воздух в легкие набрать. Следом за одним Дагоном – другой.

А сверху уже бушевало пламя. Горела трава. Рушились обугленные деревья. Раскаленный воздух, казалось, потрескивал, поднимаясь вверх, к более холодным слоям.

Безумие торжествовало. Хотя, возможно, в этом был какой-то смысл. Который не выразить словами.

Глава 20

Макарычев подцепил носком сапога обугленный пень, приподнял, посветил под него фонариком. Меж корней лежала скорчившаяся, обгоревшая тушка какого-то зверька. Должно быть, хотел спрятаться, когда мир вокруг полыхнул адским пламенем. Да какое там…

Макарычев горько сплюнул на черную землю, поправил маску респиратора на лице и посмотрел по сторонам. Бойцы разбрелись кто куда. Ходили по пепелищу, опустив головы, в поисках хоть каких-то следов того, что здесь когда-то находилось. Называлось это свободным поиском. Дурацкое название, и затея тоже дурацкая. Но что еще им оставалось?

– Стецук?

– Чего? – вскинул голову ковырявший палкой золу ефрейтор.

– Что там у тебя?

– Ничего!

– Вообще ничего?

– Есть ворона дохлая… Нет, две!

Повсюду были только угли, сажа да зола. Иногда встречались трупы мелких зверушек и птиц. И ни малейшего признака того, что не так давно здесь стоял поселок, в котором жили люди.

– Игоряша!

– Я здесь!

– Вижу, что здесь.