Время лживой луны

– Мне тоже, – не стал спорить Макарычев. – Но, я думаю, до колокольни и обратно ты и без ПДА сбегаешь. Главное, как спаниель, по сторонам не рыскай – ежели что, мы знаем, где тебя искать.

– Понятно, – Стецук потянулся за автоматом.

– Я сказал, оружие не брать!

– А если…

– Никаких «если» быть не должно. Ты меня понял?

– Понял, – с безразличным видом кивнул Стецук. – Зачем тогда парами ходить? В одиночку проще туда-обратно пробежаться.

– А это как раз на случай «если», – объяснил сержант.

– Ладно, пошли.

Стецук включил таймер на часах, поднялся на ноги, махнул рукой Муратову и направился к двери. Следом за ними – Портной с Егоркиным.

Ефрейтор опустил на лицо полумаску с инфравизором, убрав слегу, и осторожно приоткрыл дверь.

Двор был пуст. В доме не горел ни единый огонек. Темнота – будто осьминог чернила выпустил. И только луна на небе – большая, почти круглая, с небольшим изъяном на боку, раскачивается из стороны в сторону, будто отплясывает диковинный лунный танец. К чему бы это, подумал Стецук. Так, между делом. Не акцентируя внимания на промелькнувшей в голове мысли.

Открыв дверь чуть пошире, Стецук серой тенью выскользнул на улицу. Следом за ним и остальные трое растворились в ночи. Будто и не было их никогда.

Пущин поднял слегу и снова подпер ею дверь.

– А ты почему осталась? – удивленно посмотрел на Тарью Дробинин.

– Мне не приказывали идти в разведку, – Тарья закинула руки за голову и сделала вид, что прилегла на кучу сена.

– А разве ты не должна все время находиться при Мишке?

– Я и так почти все время при нем. Могу я немного отдохнуть?

– Но… Ты ведь его второе «я».

– Кто тебе это сказал? – недовольно наморщила нос Тарья.

– Ну…

– «Но», «ну». Ты можешь что-нибудь ясно сказать?

– Не обидишься?

– На тебя – нет.

– Мне кажется, что ты способна всего лишь озвучивать мысли Портного. Понимаешь?..

– Понимаю.

– То есть, ты говоришь то, что ему самому по какой-то причине не хочется произносить вслух.

– Ты слышал историю по Чжуанцзы и мотылька?

– Нет.

– Чжуанцзы как-то раз приснилось, что он стал мотыльком. А проснувшись, он не мог понять, кто он – Чжуанцзы, видевший во сне, будто он стал мотыльком, или мотылек, которому снится, что он Чжуанцзы.

Игоряша перевел непонимающий взгляд на Синеглаза.

– Что происходит, Петрович?

Синеглаз лишь на секунду оторвался от записей, которые он делал авторучкой в обычном блокноте.

– Ты о чем, Игоряша?

– Тарья – вымышленный друг Мишки Портнова.

– Ну, да.

– Так почему же он ушел в разведку, а она осталась? Да еще рассказывает мне истории о Чжуанцзы!

– Ну, я не слышал, чтобы Сергей велел ей идти с Мишей, – почти дословно повторил ответ Тарьи Петрович.

– Выходит, она способна существовать автономно?

– Ну, – Петрович посмотрел на лукаво улыбающуюся красотку. – Тарья у нас вообще очень самостоятельная девушка.

– Петрович, я тебя серьезно спрашиваю!

– А я тебе серьезно отвечаю. Виртуальные личности, созданные, как вымышленные друзья, способны к самостоятельному существованию в зоне покрытия информационного поля. Если, «А», их виртуальная составляющая сформирована именно как личность, а не как визуальный образ с некоторыми дополнительными функциями, типа умения давать однотипные ответы на стандартные вопросы; и, «Б», сам создатель виртуальной личности ничего против этого не имеет. Миша, как я понимаю, неплохо в свое время поработал над личностью Тарьи. И правильно делает, что позволяет ей самостоятельно развиваться.

Дробинин осторожно, как будто с опаской даже, покосился на мило улыбающуюся Тарью.

– И как далеко может зайти такая вот самостоятельность?

– А ты сам у нее спроси, – предложил Синеглаз.

– Вам не обо мне сейчас думать надо, – подала голос Тарья. – А об отшельниках и рипах, которых они приручили.

– Верно, Тарья, – подсветив фонариком, Макарычев склонился над картой болот. – Как, по-твоему, Игоряша, далеко надо уйти от поселка, чтобы связь снова заработала?

– Если по прямой, то километров на шесть-семь, – наклонившись, Дробинин очертил на карте круг. – Я заметил, когда ПДА отключился. Хотя если башен несколько и они неравномерно распределены по площади, то и площадь покрытия информационного поля может иметь неправильную форму. Тогда – от шести до десяти километров. А в чем, собственно, проблема? Мы ведь уже решили…

– Мы-то решили, – перебил, не дослушав, сержант. – Да только местных не спросили, что они по этому поводу думают.

– А какие могут быть проблемы с местными?

– Тарья, – окликнул Макарычев девушку. – Как по-твоему, наши хозяева поверили в историю про беглого рецидивиста?

– Если бы ты сказал, что его фамилия Сэлдон, история прозвучала бы более убедительно.

– Я серьезно, Тарья.

– Анжела – кукла силиконовая. Дура дурой. Ей все по фигу. А Антип с попиком – ребята ушлые. Их на мякине не проведешь. Не могу сказать, что они сразу классифицировали историю о беглом зэке как полную туфту, однако сомнения у них имеются. Главным образом, потому что они боятся за свою плантацию информационных башенок. Они живут так, как считают правильным. И не хотят, чтобы кто-то со стороны вмешивался в их дела…