Время Малера: Роман, рассказы

«Для чего нам, — спросила меня однажды дочка, — все эти канистры в подвале?» Вы же знаете, какие дети любопытные, внимательные… «Действительно, — сказал я, — собственно, для чего?» А потом отвесил ей затрещину, одну, другую. На несколько секунд девочка выпучила глаза, так что мне почти стало жаль ее. Вообще-то ей редко достается. Она повернулась и убежала. Но больше вопросов не задавала. А жену я просто не подпускаю к подвалу. Однажды ей позарез туда понадобилось, и это была единственная попытка. Там у меня маленькая комнатка, мастерская, где я собираю взрыватели и прилаживаю к пластиковой взрывчатке. Ее я в малых количествах достаю у одного продажного офицера. Тут — никаких сложностей. Каждый может. Вы тоже.

Ну вот я уже слышу, как вы взываете к морали! Мыслимо ли, так бесцеремонно… чужую собственность!.. И все такое. Глупые отговорки. Тот, кто поджигает вещь, не просто ее уничтожает, он приносит ей избавление. Огонь не значит смерть, это апофеоз. Все сущее рождено из огня: ни одна клетка не выживет, если где-то внутри нее (а именно в митохондриях, уж я-то знаю) не будет происходить непрерывное сгорание, невидимое, без пламени, но самое что ни на есть настоящее и измеримое — однако дело не в этом. Огонь есть сокровенное содержание всего живого, материал, из которого — если позволите — сделаны души. Древние китайцы приписывали человеку две души: кровную и пламенную. Первая умирает вместе с телом, разлагается, превращается в прах; другая же… ну, что вы думаете? Правильно. Это первичная материя Гераклита, всемогущий элемент алхимиков; в восемнадцатом столетии ученые спорили о том, существует ли невесомая (успеваете следить?) субстанция огня и света — флогистон. К сожалению, забытая теория, но это ничего. Ибо субстанция все равно существует, пусть даже как возможность. И проявляет себя во время надвигающейся грозы, в колючем беге пламени по спичке.

Материя — и это известно каждому школьнику — есть форма энергии. Связанной, сдерживаемой, приведенной в состояние покоя. Но жаждущей свободы. История времен представляет собой путь от упорядоченной энергии к неупорядоченной; что это означает? А это означает, что все разрушается. Что Вселенная есть не что иное, как гигантский полыхающий взрыв. И все, что обладает формой, стремится навстречу своей гибели. Каждая вещь застонет от благодарности, если ее наконец-то предадут огню. Вот этот стол передо мной, этот изгрызенный карандаш, все растения там, за окном, лелеют заветное желание — сгореть. Хотите определение? Огонь — это химический экстаз Вселенной.

А для вашего успокоения скажу: наступит день, и уже совсем скоро, когда я подожгу вот этот, мой собственный дом. Это не жертва, напротив. Я сплю и вижу, как он горит, разработал двадцать или даже больше вариантов: где — на нижнем этаже, на обоях в цветочек, на ковровом покрытии или на диванах — должен зародиться огонь, чтобы потом вскарабкаться наверх, к самой целомудренной спальне с ее белоснежным постельным бельем и к моим безупречно выглаженным рубашкам. Или, наоборот, может, лучше начать с крыши, прямо от нашей с размахом установленной телеантенны — первоклассный образец, более ста каналов? А может, огню украдкой выскользнуть снизу, из подвала, подняться наверх? Отослать ли жену под каким-нибудь предлогом из дома; может, и впрямь ей лучше не присутствовать при всем этом и ничего не видеть? Хотя мысль о ее огромных, круглых от удивления глазах уж очень соблазнительна. Видите, это все вопросы, которые еще предстоит решить. Не исключено, что этот пожар я преподнесу себе в подарок на пятидесятилетие; будет большое торжество, мне доведется наяву пережить, как огонь пожирает безвкусные декорации моих будней, моей тюрьмы. Кроме того, дом застрахован на кругленькую сумму. И на этом получится даже заработать.