Время «мечей»

Шасси лыжного типа коснулись скального квадрата, но винт продолжал вращаться. Дверь в корпусе цвета «мокрый асфальт» открылась, и наружу выпрыгнул крупного телосложения человек в черной летной куртке с меховым воротником и такого же цвета шапке. Это и был Богатырь, с которым Ханджар успешно провел несколько операций. Его напарник в таком же одеянии подал Богатырю какой-то массивный предмет с заплечными ремнями, похожий на армейский пищевой термос, и тоже спрыгнул на землю. Пригибаясь во вздымаемой винтом снежной пыли, они за ремни оттащили объект в сторону и по жесту Ханджара поднесли к треноге из труб и пристегнули к опоре. Снежный барс озадаченно наблюдал за происходящим – ему не нравился рев двигателя и новые люди. Желтые глаза следили за каждым движением прибывших не менее зорко, чем оптика снайперской пары с сопредельных вершин.

– «Снегирь-тридцать второй» – тридцатому! – сказал в микрофон Ратников.

– На связи!

– Груз прибыл! Вертушка иностранной марки. Вижу две цели, не считая пилота и встречающего. Изделие разгрузили.

– Работайте! Вертушку можете отпустить, ее ждут.

– Принял, работаем!

Они даже не поздоровались: вначале дело, любезности потом, в вертолете… Ханджар извлек из кармана взрыватель. Дело шло к завершению – работы оставалось на пять минут. Богатырь и спутник, немного уступающий ему телосложением, стояли чуть в стороне, похожие на снежных людей в черной униформе. Ханджар наклонился к фугасу. И тут вдруг все изменилось – неожиданно и страшно. Богатырь опрокинулся на спину, его напарник упал ничком вперед!

Ханджар онемел. Он понял, что, несмотря на свою ловкость и изощренность, попал впросак, как кабан, которого ловкие загонщики выводят на стрелков. Первым порывом было броситься к вертолету, за стеклом которого пилот отчаянно махал рукой. Но второе решение почти всегда бывает мудрее первого. Лучше умереть с громом, чем убежать с позором… Он развернулся и вновь занялся фугасом, пытаясь вставить взрыватель на место.

Двигатель вертолёта набрал обороты, маневренная машина взлетела и легла на обратный курс. А взрыватель, хотя и вошел в гнездо, но никак не ввинчивался и не защелкивался! Гул двигателя затих вдали, Ханджар все еще пытался установить запал, а ободренный барс вновь стал приближаться к оставшемуся в одиночестве человеку. На этот раз от него исходил запах растерянности и страха – запах загнанной добычи. После очередной попытки Ханджар все понял. С самого начала они все заманивали его в ловушку! Все, кто выдавали себя за друзей, оказались коварными врагами – и Оловянный, и Маомад, и все остальные! И сейчас враги идут за ним, думая, что его будет легко захватить живым! Но нет! Он заберет с собой много жизней!

Барс прыгнул, оборвав бешено крутящуюся ленту злых мыслей Ханджара. Стокилограммовая туша, состоящая из упругих мышц и звериной ярости, обрушилась ему на плечи, автомат слетел с плеча, ирбис и человек упали в снег, барс подмял Ханджара под себя и вцепился ему в плечо. Но тот выхватил из рукава кинжал, с которым никогда не расставался, и принялся наносить противнику яростные удары, вымещая всю накопившуюся в нем ненависть. Кровь залила белую шкуру ирбиса, а он вырвал у человека кусок плеча и вцепился в ключицу, приближаясь к горлу. Оскаленная окровавленная морда была совсем близко, и Ханджар, не переставая колоть кинжалом, зубами вцепился барсу в нос. Оба рычали, катаясь по красному снегу, наконец челюсти зверя защелкнулись на кадыке Ханджара, но это не стало победой: жизнь уходила вместе с кровью из изрезанного тела снежного барса…

Когда группа Семина поднялась на площадку, человек и зверь были мертвы. Они так и не разомкнули смертельных объятий…

Юркий вертолет цвета «мокрый асфальт» спешно уходил от места разыгравшейся на глазах пилота трагедии. Но сзади послышался нарастающий гул – над ним, чуть левее курса, прошёл истребитель «Су-27», покачиваясь с крыла на крыло, что означало: «Вы перехвачены. Следуйте за мной».

Уйдя вперёд, самолёт резко развернулся вправо и лёг на обратный курс. Теперь они шли почти лоб в лоб. Вертолетчик увидел под крылом «Су» красную боеголовку управляемой ракеты «воздух – воздух», нацеленную прямо ему в лицо. Упрямиться было бесполезно и смертельно опасно. Вертолет поочерёдно выполнил левый и правый крен, включил мигание аэронавигационными огнями и посадочными фарами с неравными интервалами и зашёл на левый разворот: «Вас понял. Выполняю».

Сибирская тайга

Тайга стала совсем другой. Тогда, в молодости, он ходил по ней без всякой опаски, да и когда рядом была «шайка-лейка», зеленые заросли вокруг казались обычным лесом. А сейчас деревья и кусты угрожающе цеплялись за одежду и зловеще шелестели, будто за ними кто-то прятался, то и дело слышались странные звуки – то тяжелая поступь, то какое-то урчание, то чавканье… Настроение у Ивана Степановича ухудшилось, с каждой сотней метров рюкзак казался тяжелее и тяжелее, да и тревожность нарастала. То ли виной этому были ведьмаки, то ли совершенное на глазах убийство, а может, просто годы…