Время Мечтаний

Хью промолчал, и Джоанна вспомнила книгу в его домике: историю австралийских колоний с 1788 по 1860 год. К книге прилагалась карта австралийского материка, расположенного на самом краю света, с россыпью городов и селений по его побережью. Но в самом центре находилось большое белое пятно, называемое «Никогда-Никогда». Это было безмолвное, полное загадок сердце Австралии, неисследованный край, и на этом месте на карте не значилось ни рек, ни гор, никаких иных пометок. Неведомые земли, которые, как говорилось в книге, не доводилось видеть ни одному белому человеку. Что там скрывается? Что за необычный мир существовал там, и какие люди жили в нем своей жизнью, неизвестной обитателям побережья? Вспоминая карту, Джоанна подумала о тайниках души Хью Уэстбрука. Он представлялся ей похожим на грозную громаду Никогда-Никогда: таким же неизведанным, загадочным и непредсказуемым.

– Это новый способ промывки шерсти, – с ноткой смущения заговорил Хью.

– Раньше состриженную шерсть мы отправляли на фабрики в Англию немытую, как она есть, и ее мыли уже там. Но мы подсчитали, что можем получить больше денег, если будем мыть ее сами до отправки.

– Мистер Ловелл говорил, что с настригом этого года не все ладно, мистер Уэстбрук.

– Боюсь, что вши добрались до моих лучших производителей шерсти. Вы сами можете видеть: шерсть стала ломкой, и волокна расщепляются в воде. Такое руно после стрижки не представляет никакой ценности. Настриг с пяти тысяч овец и вместе с ним годовой доход в буквальном смысле смыт начисто.

За короткий срок своего пребывания на ферме Джоанна успела понять, что от шерсти целиком зависит жизнь скотовода: его состояние и репутация. Каждый декабрь после окончания стрижки овцевод может позволить себе отдых не раньше, чем массивные тюки будут приобретены мельбурнскими заготовителями шерсти и отправлены на фабрики в Ланкашире, и он получит свой годовой доход. Но, глядя на распадавшуюся в воде шерсть, Джоанна понимала, что у Хью есть все основания впасть в уныние.

Вдруг ее внимание привлекла желтая пена, скапливающаяся у берега. Она подошла к воде и, встав на колени, собрала пригоршню воскообразного отстоя.

– Что это, мистер Уэстбрук?

– То, что смывается с шерсти: жир, жиропот, грязь.

– И ланолин?

– Да, ланолин.

– В Индии ланолин очень высоко ценится медиками, – рассматривая вещество на кончиках пальцев, говорила Джоанна. – По их словам, он впитывается кожей быстрее кремов и масел, и благодаря такому свойству ланолин является наилучшим средством для усвоения лекарств, которые нельзя принять внутрь. Моя мама использовала ланолин во многих своих лекарственных средствах. К сожалению, из-за его дороговизны нам приходилось выписывать ланолин из Англии. А здесь, пожалуйста, он на берегу валяется! Можно, я соберу немного?

– Берите сколько нужно. Мне он ни к чему. Вот, можете набирать сюда, – он протянул ей котелок.

– Адам, хочешь мне помочь?

Мальчик с охотой потянулся к котелку.

– Смотри, как это делается. Медленно сгребаешь пену с поверхности, вот так.

Глядя на Адама, наполнявшего котелок. Джоанна посмеивалась:

– Помню, как мама дорожила ланолином и очень бережно расходовала его, прямо дрожала над ним! А знаете, мистер Уэстбрук, нам иногда приходилось платить по целому фунту за банку ланолина, вчетверо меньшую этого котелка? А здесь его полным-полно и даром.

– Вот! – Адам подал ей наполненный котелок.

– Когда я его очищу от примесей и отделю ланолин от воска, – объясняла Джоанна, – у меня окажется ланолина на кругленькую сумму! – Она с сожалением проводила глазами пену, уплывавшую с водой по реке. – Обидно, что все это смывается и уносит река.

– Я первый раз воспользовался этой машиной, – сказал Хью. – Раньше я всегда отправлял в Англию немытую шерсть. И поэтому не думал, что делать с отстоем.

– А вы знаете, мистер Уэстбрук, аптекарь в Камероне, мистер Томпсон, продает ланолин по десять шиллингов за унцию.

Но Хью уже погрузился в размышления, глядя, как клочья пены отрывались от берега и, кружась, уносились из излучины вниз по реке.

День выдался жаркий и безветренный. Пока Адам дремал в домике, Джоанна на веранде просматривала почту, привезенную констеблем Джонсоном, а Билл Ловелл сооружал небольшую клетку для осиротевшего коалы.