Время Мечтаний

– У меня есть книга с описанием разных видов скоростного письма. Вы можете ее взять с собой, мисс Друри. Еще советую написать в Лондонское общество стенографии и отправить им образец ваших записей, – Фрэнк спрятал блокнот в карман. – Ваша заметка будет напечатана в понедельник. Конечно, ваше имя упоминаться не будет. Это само собой разумеется. Там будет просто сказано, что все, кому что-либо известно о… как их фамилия?

– Джон и Нейоми Мейкпис. С 1830 по 1834 год они находились где-то у Карра-Карра.

Полин заметила, что у Адама слипаются глаза, и предложила:

– Давай пойдем в твою комнату, и ты там немного вздремнешь.

– Что это еще за комната, Полин? – удивился Хью.

– Мальчик здесь не останется, – категорично заявил Хью, услышав объяснение Полин. – Он вернется в «Меринду».

– Но, дорогой, это место подходит для него больше.

– В «Меринде» его дом, там он и будет жить.

– Мне кажется, нам следует дать возможность Адаму выбрать, где он хочет жить.

– Ничего выбирать мы ему не дадим. Он возвращается в «Меринду», и все.

– Хорошо, милый, – с любезной улыбкой согласилась Полин. – Четыре месяца – не такой уж большой срок. А потом я стану его матерью.

Когда они уходили и Хью нес уснувшего Адама, а лакей подарки, Джоанна вдруг почувствовала, что невероятно устала. У нее стоял перед глазами рисунок на коре, а еще ей не давала покоя тревога за Адама и страшил холодный расчет в уловках Полин. Но кроме того, ее переполняло чувство, не испытанное никогда раньше: то была ревность.

8

Адам смотрел на летящую птицу, нарисованную Сарой, и пытался произнести ее название. Он старательно напряг губы, но ему удался только один звук.

– Почему же ты не говоришь, малыш? – задумчиво проговорила Сара. – Что за дух такой держит твой язык?

Он ответил ей виноватым взглядом, и она сразу же обняла его, приговаривая:

– Все хорошо, ничего страшного.

Они сидели на веранде и занимались. Эти утренние уроки придумала Сара. Но она и представить себе не могла, насколько сложной может оказаться ее затея. Трудности с языком у нее и Адама были разные. Она говорила по-английски неважно, потому что жила раньше в христианской миссии среди аборигенов, не знавших английского языка. Но она понимала, что со временем ей удастся научиться говорить так же хорошо, как говорила Джоанна. Но за то короткое время, пока она пыталась помочь Адаму, ей стало ясно, что его трудности происходили от каких-то совсем других, неизвестных причин.

Мальчик старался изо всех сил произнести слово. Ему очень хотелось порадовать Сару. Она была добрая, никогда не ругала его, если у него что-то не получалось. Ему очень хотелось это сказать, он знал, что от него ждут, но он не мог заставить рот говорить. Так же было и тогда, когда… Но вспоминать о том ему не хотелось. Что-то случилось, и он пытался говорить, но слова не шли, а полицейские в форме не хотели ждать и теряли терпение. Адам плакал, и они сердились еще больше, а потом они забрали его и посадили одного на корабль.

Он попробовал еще раз. Первая попытка оказалась не совсем удачной, но во второй раз ему удалось наконец выговорить:

– Воробей! – Он посмотрел на Сару и повторил, указывая на рисунок: – Воробей!

– Правильно, очень хорошо, – она от души обняла его. – А теперь скажи, куда воробей собрался ле…

Она умолкла на полуслове.

Во дворе в пыли лежала собака колли, лениво отмахиваясь хвостом от мух. От истомы жаркого декабрьского утра клонило в сон. Не знающий пощады летний зной сушил землю. Сара посмотрела на небо и старалась подняться туда мыслями, чтобы уловить и прочувствовать то, что вдруг всколыхнуло в ней тревогу. Потом ее взгляд обратился к лучам, простиравшимся от «Меринды» далеко на восток, до самого горизонта. Неожиданно пришла мысль: «Что-то сейчас происходит».

– Сара? – позвал Адам.

Она посмотрела на него, и его голос показался ей слишком громким. Ощущение тревоги стало явственнее. Она закрыла глаза и постаралась заглянуть в себя. Такое случалось с ней и раньше, в сознании неожиданно начинали звучать предостережения. Еще в миссии одна из старших женщин Старая Дирири объяснила, что в свое время она, как и ее мать, будет обладать даром предвидения. Но пока эти «предчувствия» часто разочаровывали своей незавершенностью, им не хватало ясности и определенности. Старая Дирири говорила, что это из-за того, что ее посвящение было прервано. Если бы старшим женщинам удалось довести обряд до конца, ее Знание стало бы таким же четким и ясным, как у ее матери. И теперь, сидя в тени веранды, Сара смотрела на странный свет, окружающий двор и постройки, и не могла определить, что именно она чувствовала. Но ей было ясно только, что это связано с Джоанной.

Сара вспомнила, как проснулась прошлой ночью от крика. Заглянув в окно, она увидела, что Джоанна сидит в постели и ее бьет дрожь. Сара продолжала наблюдать, как Джоанна встала и заходила взад-вперед по комнате, словно хотела так прогнать воспоминание о дурном сне. Сара видела страх на лице Джоанны и гадала, что это был за сон, так напугавший ее.

– Адам, пойдем прогуляемся, – она встала и взяла его за руку.