Время милосердия

Дрю раскладывал на столе пасьянс. Он встал и обнял мать. Увидев, что у нее красные глаза, спросил:

— Ты опять плачешь, мама?

Не отвечая, Джози разложила на нижней койке его одежду. На верхней стоял поднос с нетронутой яичницей с беконом.

— Почему ты не ел? — спросила она.

— Я не голодный, мам. Как я понимаю, сегодня у меня важный день?

— Он самый. Одевайся.

— Во все это?

— Да. Ты поедешь в суд. Ты должен хорошо выглядеть, как велит Джейк. Давай сюда комбинезон.

Шестнадцатилетние юноши не стремятся раздеваться на виду у матерей при любых обстоятельствах, но Дрю решил, что ему не до капризов. Он снял оранжевый тюремный комбинезон, мать подала ему брюки.

— Где ты все это взяла? — спросил он, быстро натягивая брюки.

— В разных местах. Будешь носить это каждый день — приказ Джейка.

— Сколько дней, мама? Долго это продлится?

— Думаю, почти неделю. — Джози помогла ему натянуть рубашку, застегнула пуговицы.

Заправив в брюки в рубашку, Дрю пожаловался, что одежда ему великовата.

— Извини, это лучшее, что я нашла. — Она повозилась с галстуком. — Когда ты в последний раз носил галстук?

Он покачал головой, но справился с желанием зарыдать.

— Вообще никогда не надевал.

— Вот не думала! Ты будешь сидеть в зале со множеством юристов и важных людей, поэтому придется хорошо выглядеть, ясно? Джейк говорит, что присяжные глаз с тебя не сведут, твой внешний вид — это очень важно.

— Он хочет, чтобы я был похож на адвоката?

— Не на адвоката, а на приятного молодого человека. Сам на присяжных не глазей.

— Знаю, знаю, раз сто прочитал все эти правила. Сидеть прямо, быть внимательным, скрывать свои эмоции. Если заскучаю, начать рисовать на бумажке.

Вся семья получила от адвоката подробные письменные наставления.

Джози помогла ему продеть руки в рукава синего блейзера — такого он тоже никогда не носил — и отошла, чтобы полюбоваться сыном.

— Вид что надо, Дрю.

— Где Кира?

— В машине. Она в порядке.

Если бы! Кира была в ужасном состоянии, как и ее мать. Три растерянных человека на пороге львиного логова, понятия не имеющие, что с ними произойдет дальше. Джози взъерошила шевелюру сына и пожалела, что не захватила с собой ножниц. Потом крепко обняла его и больно стиснула.

— Мне так стыдно, сынок! Ужас, как стыдно! Это я вас втравила. Я виновата. Все из-за меня.

Дрю стоял, не шевелясь, и ждал, когда это закончится. Вскоре Джози отпустила его, он заглянул в ее мокрые от слез глаза и произнес:

— Мы все это уже обсуждали, мама. Что я сделал, то сделал, и не жалею.

— Не говори так, Дрю. Ни сейчас, ни в суде. Никогда никому не говори, понял?

— Я не дурак.

— Знаю, какой ты.

— Во что мне обуться?

— Джейк сказал, чтобы ты остался в своих кедах.

— Как-то это не соответствует всему остальному.

— Делай, как он велит. Всегда его слушайся, Дрю. Вид у тебя что надо!

— Ты там будешь, мама?

— Обязательно. В первом ряду, прямо за тобой.

41

Кандидаты в присяжные начали прибывать в старое здание суда в 8.30 утра. Их приветствовали три ярко раскрашенных фургона новостных служб: из Тупело, Джексона и Мемфиса. Телевизионщики устанавливали прожекторы и камеры так близко к дверям, как позволял помощник шерифа. Крохотный Честер никогда еще не чувствовал себя столь важным местом.

Присяжные предъявляли вежливому дежурному в дверях повестки, тот делал пометки в своем списке и направлял их вверх по лестнице в зал суда на втором этаже, за дальнейшими инструкциями. Зал был заперт, его охраняли люди в форме, просившие пришедших подождать несколько минут. В коридоре собралась толпа, смотревшая на взволнованных, перешептывающихся присяжных. Те молчали о том, зачем собрались, но уже прошел слух, что будет разбираться дело об убийстве помощника шерифа в округе Форд.

Гарри Рекс, напяливший бейсболку «Джон Дир», одевшийся как деревенщина и на всякий случай сжимавший в руке лист бумаги, изображавший повестку, смешался с толпой местных жителей и жадно довил в ней каждое слово. Он не знал здесь никого, присяжные в глаза его не видели, но он был настороже — вдруг в коридоре появится Лоуэлл Дайер или кто-нибудь из его команды? Гарри Рекс завел разговор с женщиной, утверждавшей, что ей некогда выполнять обязанности присяжной, потому что дома ее ждет престарелая мать. Пожилой мужчина разглагольствовал о том, что не возражает против применения смертной казни, и спрашивал женщину помоложе, правда ли, что в зале суда начнут разбирать дело о мартовском убийстве клэнтонского помощника шерифа. Та отвечала, что не знает, но по ней было видно, что ее ужасает перспектива стать присяжным в таком неприятном разбирательстве. Когда толпа сгустилась, Гарри Рекс прекратил общение и обратился в слух, ловя каждое словечко в надежде услышать фразы, исключающие обронившего их из процесса отбора.

Зрители смешались с присяжными, и, когда Гарри Рекс увидел приехавших в суд Коферов, он юркнул в туалет и там избавился от бейсболки.