Время милосердия

— Нет. Я не говорю, что не делал этого, я просто не помню. Но помню, как зажмурился и как дрожал пистолет, звук тоже помню…

— А помните, как положили пистолет?

— Нет.

— А как сказали Кире, что застрелили Стюарта?

— Нет.

— Дрю, что еще вы запомнили?

— Дальше — я сижу в полицейской машине в наручниках, еду и думаю, почему здесь оказался и куда меня везут.

— Кира была с вами в полицейском автомобиле?

— Я не помню.

— Больше вопросов не имею, Ваша честь.

Лоуэллу Дайеру в голову не приходило, что ему придется вести перекрестный допрос обвиняемого. На досудебной стадии Джейк твердил, что Дрю не выступит с показаниями. Неудивительно, ведь самые искусные защитники всегда оберегали своих клиентов от дачи свидетельских показаний.

Дайер почти не готовился к подобному повороту событий, его смятение усугубилось тем, что благодаря тщательным репетициям Джози и Кира набрали на перекрестных допросах больше очков, чем окружной прокурор.

Вцепиться в свидетеля по причине наличия у него судимостей было нельзя. Дрю уже сознался, и потом, кого волнует кража велосипеда или пара унций травки в кармане?

Аппелировать к прошлому парня — себе дороже, поскольку никто из присяжных вряд ли сумел бы пережить столь суровое детство, ни разу не оступившись.

Дайер уставился на обвиняемого:

— Значит, мистер Гэмбл, когда вы переехали жить к Стюарту Коферу, вам выделили собственную комнату?

— Да, сэр.

В этом растрепанном парнишке совсем не угадывался «мистер». Но у прокурора не осталось выхода. Фамильярность стала бы признаком слабости. К тому же почтительное обращение как бы делало обвиняемого взрослее.

— Напротив, через коридор, располагалась комната вашей сестры?

— Да, сэр.

— Вы были сыты?

— Да, сэр.

— У вас имелась горячая вода в душе, чистые полотенца?

— Да, сэр. Мы сами себе стирали.

— И вы почти ежедневно посещали школу?

— Да, сэр, почти каждый день.

— А иногда и церковь?

— Да, сэр.

— Как я понимаю, до переезда к Стюарту Коферу ваша семья жила в арендованном трейлере, правильно?

— Да, сэр.

— Из показаний вашей матери и сестры следует, что прежде вы жили в автомобиле, в приюте, в патронажной семье, в колонии для несовершеннолетних. Где-нибудь еще?

Глупая ошибка! «Раздави его, Дрю!» — хотелось крикнуть Джейку.

— Да, сэр. Один раз мы пару месяцев жили под мостом. Еще в ночлежках для бездомных.

— Ясно. Я веду к тому, что дом Стюарта Кофера стал самым комфортным местом, где вы когда-либо жили?

Опять ошибка. Ну, давай, Дрю!

— Нет, сэр. В двух сиротских приютах было комфортнее, и там не требовалось уворачиваться от оплеух.

Дайер перевел взгляд на судью:

— Ваша честь, вы не напомните свидетелю, что необходимо просто отвечать на вопросы, а не давать развернутых показаний?

Джейк ожидал быстрой реакции, однако Нуз не торопился. Тогда адвокат встал и обратился к нему:

— Ваша честь, позвольте одно замечание? Прокурор назвал дом Кофера «комфортным», не объяснив, что имеет в виду. Смею предположить, что дом, где подросток подвергается угрозам и побоям, можно назвать каким угодно, только не «комфортным».

С этим Нуз согласился.

— Прошу продолжить.

Однако Дайер был слишком уязвлен, чтобы продолжать. Он посовещался с Д. Р. Масгроувом в попытке нащупать новую стратегию обвинения. Самодовольно кивнув, словно линия допроса уже определена, он вернулся к трибуне.

— Итак, мистер Гэмбл, вы, по-моему, сказали, что вам не нравился Стюарт Кофер, а вы не нравились ему. Я прав?

— Да, сэр.

— Означает ли это, что вы ненавидели Стюарта Кофера?

— Вообще-то да, сэр.

— Вы желали ему смерти?

— Нет, сэр. Я хотел одного — быть от него подальше. Я устал от того, что он бил мою мать и раздавал тумаки нам с сестрой. Устал от угроз.

— Значит, ваш выстрел — это убийство с целью защитить свою мать, сестру и себя самого?

— Нет, сэр. Я тогда был уверен, что моя мать мертва. Защищать ее уже не имело смысла.

— То есть вы выстрелили в него из мести. За убийство вашей матери. Правильно?

— Нет, сэр, я не помню мыслей о мести. Меня ошеломило то, что мама лежит на полу. Я просто боялся, что Стюарт встанет и накинется на нас, как бывало и раньше.

Ну же, Дайер, глотай наживку! От волнения Джейк грыз пластмассовый колпачок от ручки.

— Раньше? — переспросил прокурор и сразу опомнился: никогда не задавай вопрос, на который не знаешь ответа. — Вычеркните это. Верно ли, мистер Гэмбл, что вы намеренно и сознательно выстрелили в Стюарта Кофера из его собственного оружия, с которым были знакомы, потому что он бил вашу мать?

— Нет, сэр.

— Верно ли, мистер Гэмбл, что вы намеренно и сознательно застрелили Стюарта Кофера, потому что он сексуально домогался вашей сестры?

— Нет, сэр.

— Верно ли, мистер Гэмбл, что вы умышленно застрелили Стюарта Кофера, потому что ненавидели этого человека и надеялись, что в случае его смерти дом останется у вашей матери?

— Нет, сэр.

— Верно ли, мистер Гэмбл, что в решающий момент, когда вы наклонились и приблизили дуло к его голове на расстояние дюйма, Стюарт Кофер крепко спал?