Время милосердия

— Я полагаю, что будет девочка.

— Значит, у вас уже не получится поймать нас в ловушку?

— Вдруг я придумаю что-то еще?

— Джентльмены, десятого декабря мы попытаемся еще раз, только чтобы больше никаких ловушек! Если присяжные опять не придут к согласию, будем думать дальше. Как насчет досудебного соглашения?

Дайер покачал головой:

— Не сейчас, судья. Я не приму ничего, кроме признания вины в тягчайшем убийстве. Убит слуга закона.

— Джейк?

— То же самое. Я не могу просить несовершеннолетнего парня согласиться на сделку, по которой он проведет в тюрьме примерно следующие тридцать лет.

— Так я и предполагал. Не вижу выхода из этого тупика, джентльмены. Факты не изменить. У нас нет выбора, остается пытаться снова и снова.

Джейк потянулся за стопкой бумаги.

— Это подводит нас к вопросу залога. Мой клиент отсидел ни за что пять месяцев. Как мы все знаем, согласно презумпции, он невиновен. Один раз штат попытался доказать его виновность, но потерпел неудачу. Держать Дрю под замком несправедливо. Он так же невиновен, как мы, не говоря о том, что парень несовершеннолетний и заслуживает шанса выйти на свободу.

Дайер покачал головой, проглотив наживку.

Ответ судьи удивил обоих:

— Меня тоже посещают схожие мысли. Неправильная ситуация.

— Хуже того, господин судья, Дрю еще в марте отставал в учебе от сверстников на два года. Как выяснилось, его уровень образования хромает. Заключение окончательно отрезало парня от школьной программы.

— Я думал, ему помогает ваша жена.

— Несколько часов в неделю, господин судья, и это, в лучшем случае, временное решение. Парень проявляет кое-какой интерес к учебе, но ему нужно в нормальную школу, к учителям и к другим ученикам. Одних уроков Дрю будет мало, придется трудиться и после. — Джейк вручил судье и обвинителю по несколько листов. — Это прошение о предписании представить арестованного в суд, которое я намерен подать в понедельник в окружной суд. А вас, господин судья, я со всем уважением прошу взять самоотвод. Если у нас не получится в окружном суде, то я обращусь в федеральный суд, где рассчитываю добиться результата. Парня неправомерно держат в заключении, в чем я смогу убедить федерального судью. В прошении заявлено о нарушении Восьмой поправки, запрещающей жестокое и неординарное наказание, поскольку он содержится в учреждении для взрослых, в одиночном заключении, без доступа к образовательным ресурсам. Мы обнаружили два аналогичных дела в других юрисдикциях, о чем сказано в нашей сопроводительной записке. Если мы добьемся результата, освободим Дрю, то вы оба сможете обвинять в этом кого угодно, не беспокоясь о политических последствиях.

Это разозлило Нуза, он бросил на Джейка сердитый взгляд:

— Я не думаю о политике.

— Тогда вы — первый судья, не думающий о политике.

— Обидно такое слышать. По-вашему, я — политик, Джейк?

— Не вполне, вот только на будущий год вам баллотироваться. Как и вам, Лоуэлл.

— Я не исхожу из политических соображений, мистер Брайгенс, — усмехнулся прокурор.

— Почему бы тогда не выпустить парня? — быстро спросил Джейк.

Нуз и Дайер, вздыхая, изучали прошение. Они явно были застигнуты врасплох и не вполне понимали, что читают. Вскоре Джейк сказал судье:

— Простите, если я вас обидел, Ваша честь. Я не нарочно.

— Извинение принимается. Не станем друг от друга ничего скрывать: выпустив на свободу человека, обвиненного в тягчайшем преступлении, мы огорчим много людей. У вас есть план?

— Да. Цель письменного обязательства явиться — гарантировать явку обвиненного в преступлении для предъявления ему повторных обвинений. Я обещаю вам обоим, что, если и когда вы пожелаете явки Дрю Гэмбла, его матери или сестры в любой суд, то они придут. Даю вам слово. Мой план — вызволить парня и перевезти его в Оксфорд, к Джози и Кире, чтобы уже через пару недель он пошел в школу. Кира начнет учебу после родов. Там их никто не знает, хотя догадываюсь, что теперь их адрес фигурирует в судебном протоколе. Обоим, брату с сестрой, понадобится дополнительная помощь в учебе, которую я постараюсь им обеспечить.

— Мать работает? — спросил Нуз.

— На двух работах, ищет третью. Я нашел им квартирку и помогаю с платой за аренду. Так будет продолжаться, пока я не разорюсь.

— Это должно быть обязательство с обеспечением, Джейк. Как они это потянут?

Он подал судье бумагу.

— Это документы о праве собственности на мой дом. Я внесу их в качестве обеспечения. Я не боюсь так поступить, потому что знаю, что Дрю явится в суд.

— Брось, Джейк! — сказал Дайер, качая головой.

— Так нельзя! — подхватил Нуз.

— Документ перед вами, судья. Учтите, дом заложен, как и все, чем я владею, но это меня не тревожит.

— А если они снова сбегут? — усмехнулся Дайер. — У них богатый опыт по этой части.

— Пусть попробуют! Я выслежу маленького паршивца и опять его засажу. — Юмор был уместным и своевременным, все трое с облегчениме рассмеялись.

— Сколько стоит дом? — уточнил Нуз.

— Дом по-дружески оценили в триста тысяч долларов. Закладная оформлена ровно на эту сумму.

— Оставь дом себе, Джейк. Допустим, я оценю обязательство явки в пятьдесят тысяч?