Время милосердия

Разбудив ревом двигателя половину Клэнтона, они резко затормозили перед тюрьмой, находившейся в двух кварталах от центральной городской площади. Перед входом стояли двое: помощник шерифа и человек с камерой.

— Проклятье! — процедил Оззи. — Это Дамас Ли, что ли?

— Он самый, — подтвердил Тейтум. — Значит, все уже в курсе. Многие нынче слушают полицейские переговоры.

— Всем оставаться в машине, — распорядился Оззи, вылез, хлопнул дверцей и направился к репортеру, сердито качая головой.

— Учти, тебе нечем разжиться, Дамас, — грубо начал он. — Замешан несовершеннолетний, ты не узнаешь даже имени и не сможешь заснять его. Проваливай отсюда!

Дамас Ли был одним из двух репортеров газетенки «Форд таймс» и хорошо знал шерифа.

— Можешь подтвердить, что убит твой сотрудник?

— Я ничего не намерен подтверждать. У тебя десять секунд, чтобы убраться отсюда, иначе я надену на тебя наручники и посажу в камеру. Брысь!

Репортер не стал ждать и исчез в темноте. Оззи проводил его взглядом. Затем они с Тейтумом вывели брата с сестрой из машины.

— Регистрировать будете? — спросил тюремный надзиратель.

— Нет, позже. Пока запри их в камере для несовершеннолетних.

Тейтум отконвоировал Дрю и Киру по узкому коридору, мимо решеток, до толстой железной двери с окошечком. Надзиратель отпер дверь, и они вошли в пустую комнату, внутри которой — только двухъярусная койка и грязный шкафчик в углу.

— Сними с него наручники, — шериф Оззи Тейтуму. Дрю стал с облегчением растирать себе запястья. — Побудете здесь часок-другой.

— Я хочу видеть свою мать, — сказал Дрю решительнее, чем ожидал Оззи.

— Сынок, сейчас ты не в том положении, чтобы чего-то хотеть. Ты арестован за убийство сотрудника службы правопорядка.

— Он убил мою мать.

— Твоя мама, слава Богу, жива. Сейчас я поеду в больницу, проведаю ее. Вернусь — расскажу, как и что. Это все, что я могу сделать.

— Почему я в тюрьме? — подала голос Кира. — Я ничего не сделала.

— Знаю. Ты здесь ради собственной безопасности. Это ненадолго. Если мы выпустим тебя через несколько часов, куда ты пойдешь?

Кира посмотрела на брата. Было очевидно, что идти им некуда.

— Есть у вас какая-нибудь родня поблизости? Тетки, дядья, дедушки-бабушки? Хотя бы кто-нибудь?

Оба, замявшись, медленно покачали головой.

— Так, тебя ведь Кира зовут?

— Да, сэр.

— Если бы ты сейчас стала куда-то звонить, чтобы за тобой приехали, кому бы ты позвонила?

Глядя себе под ноги, она ответила:

— Нашему священнику, брату Чарльзу.

— Как его фамилия?

— Чарльз Макгерри, он служит в Пайн-гроув.

Оззи считал, что знает всех местных священников, но этого не припоминал. В округе насчитывалось три сотни церквей. По большей части это были мелкие сельские приходы, известные, в основном, раздорами, склоками и изгнанием своих священников. Уследить за всеми не было никакой возможности. Глядя на Тейтума, шериф протянул:

— Не знаю, кто это.

— Хороший человек.

— Тогда позвони ему, разбуди, попроси приехать сюда. — Оззи посмотрел на детей. — Пока побудете здесь. Вам принесут поесть и попить. Располагайтесь. Я съезжу в больницу. — Он вздохнул и посмотрел на них, стараясь, чтобы во взгляде читалось как можно меньше сочувствия. Все-таки застрелили его помощника, и убийца стоял перед ним. Но эти дети были такие растерянные, жалкие, что месть оказалась последним, что сейчас приходило на ум.

Кира подняла голову и спросила:

— Сэр, он правда мертв?

— Да.

— Простите, но он часто избивал нашу маму, нам тоже от него доставалось.

Оззи остановил ее, подняв обе руки.

— Все, не продолжай. Мы пригласим сюда адвоката, вот ему, ребята, вы и расскажете то, что пожелаете. А пока вам лучше помалкивать.

— Хорошо, сэр.

Оззи и Тейтум вышли из камеры и захлопнули дверь. Дежурный на входе положил трубку на телефон и произнес:

— Шериф, звонил Эрл Кофер, он говорит, что узнал об убийстве своего сына Стюарта. Он потрясен. Я ответил, что ничего не знаю. Вы бы ему позвонили.

Оззи выругался себе под нос и пробормотал:

— Как раз собирался… Только мне сначала нужно в больницу. Возьмешь это на себя, ладно, Тейтум?

— Может, не стоит?

— Возражения не принимаются. Ограничься парочкой фактов, скажи, что я позвоню ему позже.

— Ну, спасибо, удружили.

— Не стоит благодарности. — Шериф вышел на улицу и спешно уехал.

Почти в 5 часов утра Оззи заехал на пустую парковку больницы. Оставив машину около дверей приемного отделения, он двинулся внутрь, где столкнулся с опередившим его Дамасом Ли.

— Без комментариев, Дамас. Ты начинаешь меня злить.

— Такое у меня ремесло, шериф. Я постоянно в поисках истины.

— Истина мне неведома.

— Женщина погибла?

— Я не врач. Избавь меня от своего присутствия.

Оззи вошел в лифт и поехал наверх, оставив репортера в вестибюле. На третьем этаже дежурили два помощника. Они проводили шерифа на пост, где их ждал молодой врач. Оззи представился, все кивнули, обойдясь без рукопожатий.

— Что вы можете нам сообщить? — спросил шериф.

Врач, не глядя в карточку пациентки, которую держал в руках, ответил: