Время мёртвых

 Трюк ребята готовили как раз на недостроенной половине третьего этажа, с которого говорили с Лидой. Он заключался в том, что Паша перепрыгнет с постройки, находившейся слева от дороги, где стояла девушка, на недостроенный первый этаж справа. Прыгнув, он должен был схватиться за трубу стоявших рядом металлических лесов, крутануться для ускорения и, оторвавшись от нее, пролететь добрый десяток метров, приземлившись в намеченном месте, сквозь, наполовину выложенный из кирпича, оконный разъем. Сумасшедший трюк – очень опасный. Когда Лиде в красках обрисовали его подробности, она не удержалась и прокомментировала идею, как сумасшедшую, а Пашу назвала «конченым дундуком». Но, это его нисколечко не задело.

 - Ты же разобьешься, дебил! – искренне волнуясь, прокричала Лида.

 - Если у меня получится сделать это, на соревнованиях я просто всех порву! – крикнул Паша, раззадоривая себя для смелости. Его уже начинало потряхивать от выпущенного в кровь адреналина. На место приземления уже перебрался Семен, чтобы подстраховать товарища. Стоя у недостроенного окна, он крикнул «Можно» и Паша отошел назад для разбега.

 - Готов! – крикнул Паша. Он уже не слышал, что еще кричала ему вдогонку перепугавшаяся девушка. Предельно разогнавшись, Паша оттолкнулся сразу двумя ногами от края и полетел в сторону лесов. Он уже дотронулся до трубы руками, когда отметил, насколько же скользкой она оказалась. Руки соскользнули, тело перевернуло ногами к верху, и Паша вниз головой упал на гору песка и щебня. Песок мог спасти ему жизнь, но хруст шейных позвонков громким эхом прокатился по стенам недостроенных домов, улетая куда-то далеко-далеко, унося за собой душу юного паркурщика. Лида закричала, закрыв лицо руками. Ей никогда еще не доводилось видеть смерть так близко. Смерть знакомого человека. Смерть влюбленного в нее человека. Смерть человека!

 Лида подбежала к бездыханному телу Паши, краем глаза заметив искаженное от ужаса лицо Семена. Он стоял неподвижно возле недостроенного окна и, кажется, даже не дышал. Девочка опустилась на колени перед тем, кто совсем недавно хвастался новым опасным трюком, не обращая внимания на ее протест, и заплакала. Глаза залили слезы, туш потекла, и стало совсем ничего не видно, к Лиде подкатывала истерика. Она дрожала всем телом, всхлипывала и что-то бубнила себе под нос. Лида не услышала, как Семен закричал «Смотри!», каким-то не своим тоненьким визгливым голоском. А потом острая боль пронзила ее ладонь. Слезы мешали разглядеть побледневшее лицо Паши, впившегося зубами в руку той, кого совсем недавно боготворил. Его ничего не выражающие глаза с побелевшими зрачками смотрели куда-то в пустоту. Зубы оторвали кусок мяса, руки крепко держали запястье, чтобы Лида не смогла вырваться и убежать. Судорожно, с отвратительным гульканьем, заглотив кусок сочащегося кровью мяса, мертвец снова вцепился в ладонь девушки дико визжащей от непередаваемой боли. Лида потеряла сознание, даже не подозревая, что очнется нежитью и постарается съесть Семена, безрезультатно старавшегося оттащить голодную тварь в сторону, чтобы спасти ее.

Центр, элитный пятиэтажный дом у здания администрации города. 28 апреля, четверг, вечер

 Борис Сергеевич, банкир, сын влиятельной мамы