Время Мortido. Опасные связи

«Каждый философ знает, что мир иллюзия и самого его тоже нет…» Фраза, которая перестает быть метафорой, достижением теоретического ума, реализуясь на наших глазах. Если философ, просто человек не знает, или не верит в (по)гибель и отсутствие мира, где он сейчас живет, что сам он ничто и звать его ник-ак, ему об этом скажут ученые. А главное, (с)делают для этого все возможное. Сеют иллюзии, вместо того, чтобы служить жизни. Агенты смерти, «ничто» их резидент. Технотронный рок.

4. Конец света по-научному

«Физика, бойся метафизики», – предостерегал Ньютон ученых. Против непроверяемого, не основанного на фактах и наблюдениях, спекулятивного, образного и метафорического знания от имени науки подлинную войну повел позитивизм. Это была война против метафизики, которая в ней потерпела сокрушительное поражение. Так казалось до второй половины ХХ века. В последние десятилетия, однако, поверженный противник строгой науки, как мы видели, перешел в контрнаступление. Общими рассуждениями, разговорами «о бытии», об основах и моделях мира стали грешить сами бывшие адепты позитивизма, как эмпирического, логического, методологически окормлявшие преимущественно естествознание, так и структурализма, траснцендентализма, теоретически воспитывавшие обществознание и гуманистику. Науку, строгое и строжайшее знание стали выводить из «жизненного мира», а еще больше из «общественного бытия», как в марксизме, но чтобы не запятнать себя связями с ним, эту истину переоткрывают заново, возникла особая социология знания, с разветвленными школами, течениями, борьбой направлений.

И, наконец, что особенно тяжело видеть, удар в спину позитивистским идеям точности, понятийной чистоты и опоре на наблюдаемые факты был нанесен изнутри самой физики. Хотя физики не любят в этом признаваться, продолжая считать себя, в отличие от философов «строгими учеными», сами их тексты не выдерживают критики с точки зрения теоретического качества категориального аппарата. Чего только не появилось в постпозитивистских теориях: никогда не наблюдаемые кварки, из которых состоит «все», гипотетический вакуум, своего рода физический Бог, из которого выводится «все», кем-то натянутые струны, составляющие «все», но это еще в пределах традиционной логической культуры. Параллельно, в многочисленных, претендующих (каждая) на единственную, наконец-то открытую истину концепциях, варили «супы», «бульоны», «клей», рыли «туннели» и «кротовые норы». Понятия стали цветными, четными/нечетными, появились таинственные, все затягивающие в себя как Харибда, черные дыры, недавно вдруг забытые и сменившиеся темной (= черной?) материей, при случайном соприкосновении с которой, светлая материя, как о Сциллу, разбивается. Темная материя по определению неопределяемая, но составляет, как определенно подсчитано, 3/4 (?) от материи как таковой. В довершение всего, как в любом свободном рыночном хозяйстве, в физике разыгралась космически-галактическая «инфляция». Если это не образы и метафоры, не мировоззренческие, иногда прямо сближающиеся с мифологией, а порой и мистикой, конструкции, то, что же такое метафизика? За что ее третировали, начиная с позитивизма? Метафизиками с некоторых пор стали физики, только старая метафизика была осмотрительнее и аналогии брала в природе, а не на кухне. Конечно, это выражение кризиса понятийного аппарата науки из-за несоответствия «размерностей» нашего привычного мира и тех миров, «измерений», с которыми и когда она начала иметь дело. Без помогающего философского осмысления, но действительно современного, а не имитирующего старые схемы, единственно физическими методами, хотя бы сколько-то теоретически приемлемым и приличным образом, кризис не разрешить.