Время Мortido. Опасные связи

Познание и самопознание человечно, если осуществляется с позиций заботы о том, что познается, а значит ради его сохранения и самосохранения, ради дальнейшего развития, а не замены чем-то иным, всех, кто еще чувствует себя людьми, «снимающим» и уничтожающим. “Иное” позаботится о себе само. Чтобы противостоять движению по пути Mortido (влечения к смерти), мы должны видеть, как это делается. Прежде всего, в самой философии, в ее современных («постсовременных») формах.

3. Деконструкция человека (тело)

При феноменологическом восприятии человек предстает как тело. Т(ч)еловек. Что у него есть душа, психика, сознание мы до-мысливаем, воображаем, а непосредственно ориентируемся на выражение лица, глаз, походку и поведение. На то, что он говорит. Языком, голосом. Такой «наивный бихевиоризм» господствовал тысячи лет, до тех пор, пока культура не расчленила мир на внешний и внутренний, а у человека не увидела «безвидную» идеальную сущность. Самые могущественные и таинственные мифические силы проявляли себя в зооантропоморфном облике. Даже в развитых монистических религиях трансцендентный Бог, дьявол и ангелы имеют тело. Умервщляет человека старуха с косой, а его душу птицеобразные ангелы достают из груди, зацепляя крючьями, ибо она миниатюрная копия своего большого носителя. Зооантропоморфная картина мира казалась настолько естественной, что в форме тел воспринимались, ими называли все остальные, в том числе неорганические элементы сущего. Планеты и звезды – это небесные тела, их сочетания – «стрелец», «дева», «козерог»; время делят между собой драконы, собаки и обезьяны; тела бывают твердые, жидкие, газообразные; просто геометрические; есть тела-туловища – «корпуса» станков, кораблей, орудий и т.п.

С развитием хозяйства и познания живая картина мира изживалась, превращалась в метафору. От материального отделяется идеальное, от тела сознание, от души логос, вплоть до их дуализации как противоположностей. Поскольку природа лишается зооантропоморфных характеристик, то какие в ней тела? Это «объекты», «вещи», «предметы», а идеальное либо трансцендентально, либо особая субстанция и весь вопрос в том, как оно связано с материальным, как решается психофизическая проблема. Ею и была озабочена философия в качестве метафизики, да и вся традиционная культура до ХХ века. Точнее до лингво-семиотико-структурного поворота, на который, после возникновения информационной реальности, мы вправе смотреть как на ее предтечу. Отказ от вещей и субстратов, от онтологии и замена их языком, текстом и структурой есть, в сущности, начало трансформации предметной модели мира в информационную. Трансцендентальное гуссерлианство, знаковые подходы, семиотизация артикулировали тень, которую информационная реальность отбрасывала из будущего. Становление постиндустриальной цивилизации означает, что она стала настоящим, существуя рядом, вместе, а потом проникая внутрь вещно-событийного мира.