Время на моей стороне (СИ)

Пока в доме шёл обыск, и топот ног раздавался то тут, то там, а Снейп скрипел зубами от злости, из-за того, что напиток живой смерти придётся делать заново, Сириус разрабатывал план поимки церковного грима. Какой должна быть ловушка для привидения, которого страшатся даже другие призраки? Может, спуститься в подвал и осмотреть пустые клетки? Или перевернуть вверх дном кабинет профессора? Что это даст? Что делать? Почему он дрых на уроках ЗОТИ профессора Вуда? Тот, конечно, нудел, как монотонно жужжащий ипопаточник, но говорил-то по делу. Ремус даже что-то умудрялся вычленять из его бубнёжки и записывать.

За мрачными думами Сириус не заметил, как быстро пролетело время. Он опомнился лишь тогда, когда на этаже разлилась знакомая музыка — его двойник — Тупица — поставил пластинку в комнате отдыха. Кретин. Чем он занимался вместо того, чтобы пытаться отсюда выбраться? На кого рассчитывал? Они здесь одни, запертые в склепе мертвеца.

Из-за шторы вынырнула докси. Воскресла из мёртвых или это уже другая? Вот уж кому жилось в местной грязище припеваючи. Сириус схватил её за крыло и выставил брыкающееся создание в щель между стеклом и оконной рамой, затем заткнул щель мятой бумагой. Докси, безмозглая тварь, застучала по стеклу кулачками — рвалась в тепло, в дом.

— Убирайся отсюда, — прошептал Сириус, отворачиваясь. — Лети, пока можешь.

*

С рассветом поиски Эммелины возобновились. Тупица носился по этажам особняка, хлопал дверями и много ругался. Покидать стены флигеля было рискованно, но сидеть сложа руки не пришлось. Снейп нашёл в углу за софой ещё одно гнездо докси. Рита, прекрасно проведшая в их компании две ночи, теперь яростно настаивала на уничтожении паразитов, иначе она глаз не сомкнёт, зная, что кучка домашних вредителей шебаршится неподалёку.

— Чувствую себя извергом, — поделился Сириус, накрыв чуть было не ускользнувшего докси пустой чашкой. — Как будто я разоряю гнездо птицы-гром.

— Птицы-гром вымерли, — сказал Снейп, припечатав ещё одного паразита ковшиком. — А эти твари крайне живучи. Их яйца переносят холод, при котором ты бы уже превратился в ледышку.

— Но здорово взрываются на солнце, — подхватил Сириус — эксперт в том, что касалось пиротехнических трюков Мародёров.

— А если одна из них тебя укусит, — гнул своё Северус, — тебе придётся переселиться отсюда в туалет. Это в лучшем случае.

— А в худшем?

Снейп удивлённо посмотрел на Блэка.

— В худшем — проваляешься без сознания несколько часов. Их яд токсичен, хоть и не смертелен.

Сириус улыбнулся и погладил дно перевёрнутой чашки. Она завибрировала. Раздался глухой злобный писк. Докси, пойманный Блэком, негодовал и бился о керамические стенки.

— Я тут подумал: почему бы нам не испечь печенье?

Рита выронила тряпку, которой протирала подоконник.

— Всё. Спятил.

— Я слышал, кулинария расслабляет, — сказал Сириус, подмигнув ей. — Овсяное печенье с ядом докси. Питер точно не сможет устоять от такого изысканного угощения. Одна штучка, и он думать забудет о походе завтра в теплицу.

*

Иногда Сириус ловил себя на странном ощущении — как будто в голове без передышки тикали часы. Но в такие моменты ему нравилось думать, что главная причина была одна: хроноворот, что висел на шее. Они стали единым целым. Вот его главный сообщник, соратник и компаньон, его ключ к спасению.

Сириус сидел на площадке второго этажа, поставив ноги на ступеньку лестницы и бездумно изучал узоры каменной кладки стены, потёртости и сколы.

Отец говорил, что дома волшебников обладают особой магией, они умеют любить и ненавидеть, даже мыслить — не как люди, конечно, а скорее, как примитивные животные, например, крильмары. Или глизни. Или садовые гномы. Гнома поймать легко — поставь резиновый сапог в траву и отойди. Садовый паразит обязательно туда заберётся, просто не сможет устоять, даже если был пойман таким же образом пять раз до этого. На что надеется безмозглый гном, забираясь в сапог? Он хочет найти укрытие и устроиться там, как в норке, а его поднимают и вытряхивают в каком-нибудь пустыре. А ещё частенько раскручивают, чтобы вызвать головокружение и дезориентировать. Удар, бросок. Гном шмякается о землю. Наверное, ему больно. Он один во враждебном мире. Что он испытывает? Страх? Наверное. Но ещё есть она — злость! Жуткая, грызущая нутро злоба.

Вот и этот дом. Годами он простаивал, зарастая плесенью и пылью, снося покусывания термитов и возню докси, запустение, разрушение… И вдруг появляются они — семеро ребят, которые топчут его ковры, сдирают обои, ломают мебель, шумят, кричат, хлопают дверями, смеются над его хозяином. Кто бы стал терпеть такое молча?

Сириус провёл пальцем по стыку между камнями, погладил бороздку. Сейчас дом притих. Может, ему тоже нужен отдых? Или он готовился к следующему шагу. Или музыка, которую Регулус играл на рояле, успокаивала его. Вроде бы, некоторых тварей усмиряют спокойной мелодией: церберов и драконов. Сириусу было легче списать всё происходящее здесь на чью-то враждебность, зловещую осмысленность, чем на непобедимый рок.